Пещера многоногов
Шрифт:
– Что ты тянешь, Семен?
Седой усмехнулся нетерпению начальника. А куда, собственно, торопиться? Подождите, оцените, запомните этот момент, навсегда запечатлейте его в своих душах - момент перед началом последней в истории планеты битвы на уничтожение. Запомнили? Теперь пора.
Раздалась команда. Три корабля в разных местах пещеры одновременно брызнули потоками света. Отражаясь от гладких бортов, преломляясь в прозрачных стенах рубок, в толстом слое воды, свет прожекторов озарил пустое ущелье. Нигде не было видно ни одного живого существа. Не стало даже тех многочисленных отверстий
Но как? Закрыли, замазали, забаррикадировали отверстия своих нор, и теперь отсиживаются там в ожидании, пока неизвестные покинут их воды?
Может быть так, возможно, и нет. Но так или иначе, сути дела это не меняло. Все равно, сейчас будут опустошены баллоны, корабли уйдут и снова поставят сеть. Некому станет раздвинуть стену из водорослей, и в пещере не возникнет никакого течения, которое могло бы вынести отравляющее вещество наружу и растворить его в океане. А рано или поздно многоноги покажутся из своих нор... Придется просто не снимать наблюдения за выходом из пещеры в течение нескольких суток.
Оставалось дать команду на открытие баллонов. И Седой уже поднял руку, чтобы просигналить самому себе, как вдруг толстый Автандил схватил его за кисть руки с такой неожиданной силой, что Седой не удержался от крепкого слова.
– В каюту!
– разъяренно сказал он затем.
– Немедленно в каюту, и сидеть там до окончания операции.
– Брось, дорогой, - сказал толстяк.
– Ты лучше посмотри вот на это. Видишь?
Он приставил руку козырьком к глазам, а вторую вытянул вперед, указывая пальцем на что-то. Седой вгляделся. Кто-то сзади кашлянул, но представитель науки яростно замахал рукой, словно требуя полного молчания.
В пещере по-прежнему не было ничего. Впрочем, нет - что-то покачивалось в воде, какой-то шар или клубок водорослей, размером не больше крупного яблока. Он медленно проплывал на расстоянии трех-четырех метров от рубки, направляясь к выходу из пещеры, словно следовал за покинувшими эти воды рыбами. Это не было живое существо, и оно никак не могло плыть само...
– Течение...
– хрипло оказал Седой.
– Кто-то все-таки раздвинул водоросли. Течение к выходу... Оно в два счета вынесет все наши микстуры в открытое море...
– Течение, - пробормотал ученый.
– Вы не представляете себе, откуда идет это течение... Если только я не ошибаюсь...
Неожиданно быстро он привстал, дотянулся до пульта подводной связи и повернул ручку настройки. И из ультразвукового приемника в рубку хлынули свистящие точки и тире. Все вслушались. Медленно плывя к выходу, странный шар передавал только одну цифру: три.
– Что это значит?
– спросил Седой.
– Зонд номер три?
– пробормотал ученый.
– Теперь мне все ясно. Больше не имею к вам никаких претензий. Действуйте.
– Легко сказать...
– проворчал Седой.
– Раз они успели раздвинуть свои занавески из водорослей, вся операция может
– В данном случае, очевидно, с того конца, - сказал ученый.
– По-вашему, там может быть обширный туннель?
– Нет, - вмешался Георг.
– В тот раз я успел прощупать локатором. Пещера кончается узким лазом. Возле него - большой камень.
– Ну да. Тогда они как-раз возились возле камня, - вспомнил Седой. Мне показалось, что они хотели закрыть дыру... Ну, что же - тогда все ясно. Отлично. Внимание! Эдик, слышишь меня? Придется тебе выйти сразу. В конце пещеры - лаз. Взорви там три геопатрона. Я думаю, мы засыплем этот источник течения, и тогда начнем. Ты понял? Готов?
– Готов.
– Эдик в барокамере говорил негромко, как и всегда.
– Ну - пошел...
Эдик показался снизу. Медленно перебирая ногами, он двинулся в пещеру. Лучи прожекторов провожали его. Пять метров он проплыл... Семь... Десять... Напряженно следивший за ним Седой облегченно отер пот со лба.
– Ну, вот, - сказал он, - все в порядке. Они не покажутся.
И в этот момент они показались.
Словно закрывавшие норы пробки все разом выбило сильным ударом - они куда-то скрылись, и вытянутые, слабо светящиеся даже в лучах прожекторов, покрытые слизью тела стремительно вылетели в узкий коридор пещеры.
Дальше все смешалось в кучу, лучи света дробились и метались в волнующейся воде, тончайший песок медленным облаком поднимался со дна... Ученый смотрел во все глаза, затвор его камеры щелкал беспрерывно, запечатлевая неизвестных в самых различных ракурсах и положениях. А их становилось все больше, словно в норах жило неисчислимое количество их, и уже невозможно было разглядеть, где среди этих мечущихся тел Эдик... Был миг, когда казалось, что он так и не появится, но он появился.
Он вылетел из кучи, словно вышвырнутый пружиной. Реактивная трубка в его руках ходила из стороны в сторону, и тянувшиеся к Эдику клешни, обожженные мгновенным пламенем, бессильно повисали. Но их место занимали новые, и пловцу снова приходилось включать трубку.
Каждое такое включение давало его телу толчок назад, я было бы очень хорошо, если бы эти толчки помогали ему продвигаться в сторону корабля. Однако ему удалось выбраться из сутолоки не в том месте, которое было бы наиболее выгодным, и теперь каждое включение двигателя не приближало, а отдаляло человека от спасительной барокамеры. Казалось, он и сам не стремился побыстрее спастись, а хотел прежде лишь выманить на себя как можно больше этих тварей, чтобы облегчить предстоящее.
Лишь когда горючее в резервуаре трубки Эдика стало кончаться, он взвился на несколько метров вверх, и там круто изменил курс, устремившись к кораблю. Преследовавшие его твари завертелись на месте, а когда увидели, наконец, преследуемого, он был от них уже на таком расстоянии, что погоня за ним была бы безуспешной.
– Ты оторвался, Эдик, друг мой, - кричал в микрофон Седой, размахивая свободной рукой и топая ногами.
– Ты оторвался, не оглядывайся назад, им не перехватить тебя, держи прямо на корабль!