Пещера

Р. Четвинд-Хейес

ПЕЩЕРА

– Нервы у вас как струны у пианино, - врач внимательно посмотрел на Джеймса.
– Мне бы не хотелось вас пугать, но излишнее волнение, и... вы понимаете?

Джеймс молча кивнул.

– Съездите куда-нибудь, отдохните. Только не перенапрягайтесь. Вы женаты? Джеймс снова кивнул.

– Объясните ситуацию вашей жене: она должна понять, что сейчас вам необходим покой.

Джеймс улыбнулся, представив, как Лидия встретит такое известие: не волновать его, или он сойдет с ума от неправильного обращения.

– Мы собирались съездить на машине в Корнуэльс, - сказал он просто.

Врач нахмурился:

– Не уверен, стоит ли вам в таком состоянии садиться за руль.

– В Корнуэльсе все спокойно, - сказал Джеймс.

Машина сломалась вскоре после того, как они проехали Ланстон. Всю дорогу Лидия молчала и смотрела в окно. В Ланстоне она хотела остановиться и переночевать, но Джеймс наотрез отказался.

– Нам нужно успеть добраться до Лнзарда, - сказал он.
– В гостинице забронированы номера - разве ты забыла?

– Я ничего не забыла!
– лоб Лидии прорезала негодующая морщинка, - Но мы уже целый день в дороге, и я устала. Я думала, это достаточная причина, чтобы изменить наши планы.

Машина выбрала тихое прелестное местечко. После предупреждающего постукивания она замолкла и мягко съехала на обочину. Джеймс выбрался наружу, откинул крышку капота и с надеждой взглянул на заглохший двигатель.

– Ну, что там?
– Лидия не скрывала своего раздражения.

– Не знаю.
– Джеймс попытался нащупать свечу зажигания. Металлические части мотора раскалились, он отдернул руку.

– Сделай что-нибудь, - приказала Лидия.

– Дорогая, - Джеймс обогнул бампер и наклонился к опущенному стеклу, - я умею водить машину, но я представления не имею, как она работает. Каждый мужчина занимается своим делом: я художник, а не механик.

– Это заметно!
– Узкое, бледное лицо Лидии потемнело, красивые голубые глаза смотрели с холодным презрением.
– И что прикажешь нам делать?

– Ну, - он забрался обратно в машину, захлопнув дверцу, - по-моему, у нас есть два варианта. Первый: мы оставляем машину и идем пешком по дороге, пока не встречаем какую-нибудь гостиницу или, еще лучше, заправочную станцию. Второй: мы остаемся здесь и ждем попутной машины, которая отбуксирует нас в Лизард. Мне больше нравится второй. Взгляни, какой собирается туман. Мне бы не хотелось заблудиться в нем.

– Ты хочешь сказать, - стройное тело Лидии напряглось; Джеймс чувствовал: протяни он руку, и она отпрянет от его прикосновения, - что намерен сидеть здесь и ничего не делать?

– Ничего не делать не может ни один человек на свете, - он кротко посмотрел на жену.
– Я буду спокойно сидеть и наслаждаться твоим теплым обществом.

Лицо женщины, наполовину скрытое длинными каштановыми волосами, застыло словно белая атласная маска. Джеймс знал, что ей хочется, чтобы он потерял терпение и бросил в нее обидные, грубые слова. Внезапно Джеймс почувствовал, как сильно устал. Отвернувшись к окну, он молча разглядывал плывущий над болотом туман: молочно-белое облако очень скоро скрыло вершины Рафтора и Коричневого Вилли. Джеймс сунул руку в карман пальто и достал пачку сигарет.

– Ради бога, не надо курить.
– Лидия с раздражением обернулась к нему: Здесь и без того душно.

– Извини.
– Он убрал сигареты.

– Господи, как холодно. Ты не мог бы включить печку?

Он поднял воротник пальто и спокойно заметил:

– От этого едва ли станет теплее: мотор ведь не работает.

Джеймс болезненно вздрогнул, когда Лидия язвительно проговорила:

– Все из-за этих болванов и бюро путешествий. Поездка в Корнуэльс в ноябре! Должно быть, я сошла с ума, когда позволила уговорить себя.

– А мне показалось, тебя "уговорило" новое меховое пальто, - пробормотал он.

– Ах, помолчи!

Он включил фары, и в ту же секунду туман превратился в цветной экран, клубящуюся массу оранжевого шелка. В Джеймсе проснулся художник.

– Корнуэльс, земля легенд!
– проговорил он.

– Что?
– восклицание жены прозвучало как удар хлыста.

Джеймс обернулся, удерживая на лице улыбку:

– Если верить историкам, когда-то в Корнуэльсе жили лешие, привидения и великаны. Особенно много было великанов - здоровенных ребят от двадцати до шестидесяти футов ростом.

– Детские сказки.
– Лидия уютно свернулась в широких складках своего мехового пальто.
– Иногда мне кажется, Джеймс, что ты так и не вырос.

Из тумана медленно появилась фигура. Сначала возникло какое-то подобие тени, затем тень обрела форму, и в свет фар шагнула старуха. Маленькая, чуть выше ребенка, с опущенными плечами и причудливо изрезанным морщинами лицом, на котором, как пара отшлифованных пуговиц, блестели черные глаза. Грязная серая шаль покрывала ее голову, и свободно подвязанные концы болтались у подбородка. Длинное черное платье с головы до ног облегало крошечную фигурку; неожиданно для себя Джеймс почувствовал, как на затылке у него приподнимаются волосы. Лидия сжала его руку, ее плохое настроение улетучилось.

– Старушка. Значит, где-то поблизости дом. Горячий суп, огонь...

Она потянулась к дверной ручке, но голос Джеймса заставил ее остановиться:

– Подожди.

– Что ждать?
– Она обернулась.
– Сидеть здесь и мерзнуть, когда у старой карги наверняка есть камин?

– Мне...
– он внимательно разглядывал коричневое морщинистое лицо и черные, немигающие глаза старухи, - мне не нравится, как она выглядит.

– Плевать на ее вид.
– Лидия уже сражалась с дверной ручкой.
– Пусть она окажется бабушкой самого Дракулы, все равно плевать. У нее должен быть дом и камин.

В этот момент старуха высунула из складок своего плаща крошечную когтистую лапку и поманила их.

– Смотри, она хочет, чтоб мы пошли с ней.
– Лидия никак не могла выбраться из салона.
– Черт бы побрал эту дверь! Ты не мог купить машину поприличнее?

– Да, она хочет, чтобы мы пошли с ней.
– Джеймс рассматривал фигурку в ветровом стекле.
– Но почему она не подходит к окну, а стоит там и подзывает нас?

– Наверное, у нее с головой не все в порядке.
– Лидия наконец распахнула дверь; вовнутрь вполз холодный туман.
– Ну и что? Сообразит, как растопить камин и приготовить еду, большего от нее не требуется.