Песец подкрался незамеченным
Шрифт:
Ковалев чуть заметно шевельнул пальцами. Изящный аксельбант, который был в них зажат, в полете развернулся в тончайшую мономолекулярную нить, мгновенно обернувшуюся в конце своего полета вокруг шеи державшего пистолет охранника. Рывок — и отрезанная словно бритвой голова падает на пол, из рассеченных артерий в потолок бьет фонтан крови. Пока все пялятся на это зрелище, Ковалев вскидывает руку. Из рукава кителя, притянутый силовой петлей, в нее выпрыгивает маленький пистолет. Керамический корпус, керамические пули, хитрый порох… Все это не улавливается никакими детекторами. Хлоп, хлоп, хлоп… Почти бесшумные выстрелы, оседающие на пол охранники. Ковалев с перекошенным от гнева лицом:
— Стоять смирно, каз-злы!!!
Примерно через два часа, когда имперские десантники, невежливо подталкивая сенаторов прикладами,
— А вы не боитесь назначать меня комендантом? Вдруг захочу сыграть в свою игру?
— Я? Вас? Да нет, в общем-то. Во-первых, спрашивая это, вы сами демонстрируете лояльность. Во-вторых, вы умный человек — создали у меня определенное отношение к вашим боссам вы довольно изящно. Хотя и рисковали, конечно. Однако же, победителей не судят. В третьих, вы и ваши помощники получат свою порцию сыворотки лояльности. В четвертых, вы сидите на моих штыках. Исчезнут штыки — начнется хаос, во всяком случае пока вы не взяли власть крепко. В пятых, вы отлично понимаете, что быть имперским наместником с неограниченными полномочиями выгоднее, чем главой правительства нищей планеты. Ну и в шестых, вы ведь прекрасно понимаете — если что не так, то сюда заявится первый попавшийся корабль моей эскадры и выжжет всю планету. Я — не Шерр, меня ностальгия не замучает. Мы поняли друг друга? Да? Ну и замечательно. Идите готовьтесь — скоро здесь будет флот Диктатора и вам надо приготовить лагеря для военнопленных…
Глава 11
— Красиво идут! — восхищенно заметил Шурманов, невоспитанно ткнув пальцем в экран. — Прям как на параде.
— Считай, это парад и есть, — откликнулся Шерр. — Для космического флота что походный строй, что парадный — разницы практически нет. Вот боевой порядок — это уже совсем другое…
— Угу, — Ковалев обвел маркером один из вражеских кораблей. — А вот это что за хрень?
Изображение увеличилось, все склонились над экраном…
Эскадра Ковалева, заметно увеличившись в численности, висела в космосе на пути флота Диктатора. Спешить было некуда — все равно боевые корабли имперской постройки были в разы быстроходнее чуть ли не на коленке сляпанных посудин, которые неспешно шлепали в их сторону.
Нет, ну в самом деле, идти против эскадры имперских кораблей, причем кораблей, построенных на пике могущества империи, на таком барахле было несерьезно. Кто-то из ребят даже предположил, что это — изощренная попытка оскорбления. Ему ответили, что не изощренная, а извращенная и что они тут не самураи, чтобы от обиды харакирю себе резать, а стало быть, обидчики достойны сурового наказания. Посмеялись, короче.
Единственным, что вызывало серьезное опасение, была численность кораблей противника. Почти три сотни — это уже немало. Пришлось Ковалеву снимать с Солнечной системы практически все корабли. Правда, снимал он их больше для того, чтобы не дать кораблям вражеской эскадры успеть разбежаться — лови их потом. Чем короче будет бой — тем лучше, во всяком случае, с этим были согласны все.
Сейчас Землю в гордом одиночестве прикрывал «Вулкан». Правда, туда перетащили с десяток наименее поврежденных трофейных гробов, в том числе оба корабля обеспечения и оба линкора. Сейчас в доках в спешном порядке пытались их залатать, но получалось не очень. Знания знаниями, но отсутствие опыта сказывалось, рефлексы и интуицию в мозги не закачаешь, их надо получать естественным путем, через пальцы. К тому же малый калибр линкоров и крейсеров оставлял в корпусах пробоины таких размеров, что сквозь них вполне мог проехать автомобиль. Средний и главный, как показала практика, не оставляли материала для восстановления, разнося любой нынешний корабль в мелкую пыль. В результате двигатели (а на них и было акцентировано внимание артиллеристов) представляли собой жалкое зрелище, проще было склепать новые, чем восстанавливать старые. Вот на базах и клепали движки по имперским технологиям, но, опять же, медленно — их ведь еще требовалось адаптировать к архаичным конструкциям. Словом, большая часть прибывших в Солнечную систему трофеев предстояло пока использовать просто как боевые станции, неспособные перемещаться вовсе или способные, но черепашьими
Впрочем, Ковалев не унывал. За два месяца, прошедшие с момента захвата власти на Лейде (так, если немного упростить транскрипцию, называлась родина Шерра), на планете удалось навести относительный порядок. Точнее, порядок наводил новоявленный имперский наместник, а эскадра просто висела сверху и производила впечатление. Насколько удачно у нее это получалось указывал тот простой факт, что попыток сопротивления армии не оказывал никто. Ну и с последствиями почти сорокалетней тупорылости постепенно справлялись, благо военные смогли грамотно организовать управление и мобилизовать имеющиеся ресурсы. Словом, до нормальной жизни было еще, как до Луны задним ходом, но положительные подвижки имелись. Измученный, но очень устойчивый организм человеческой цивилизации медленно приходил в себя. [18] А ведь планета имела кое-какой научно-технический потенциал, который сейчас спешно реализовывался.
18
http://zhurnal.lib.ru/k/korotin_w_j/hmuroeutroodnoaktnajapxesaizzhizniorganowwnutrennihdel.shtml Вот примерно так все и происходило…
Впервые после долгого перерыва заработали ремонтные заводы, приводя в относительный порядок трофейные корабли. Одновременно начали формироваться для них команды. Правда, отремонтированные корабли должны были вступить в строй не раньше, чем через год, однако для создаваемых с нуля колониальных (а что вы хотели — сразу коронным миром стать?) сил империи это само по себе было достижение. Ну а пока надо было отбить кое-кому загребущие ручонки, для чего и стягивалась имперская эскадра…
Впрочем, всерьез противника сейчас воспринимали только новички с «Империи» и прибывших с линкором кораблей охранения. Они в настоящем космическом бою еще не были, а симуляторы остаются симуляторами, как бы совершенны они ни были. Вот и оставался у народа легкий мандраж, хотя для поднятия боевого духа Ковалев и приказал прокрутить всем запись первого сражения, а заодно объявил, что разрешает использование главного калибра. Последнее было с энтузиазмом воспринято всеми — мужчины есть мужчины, им всегда нравится оружие, а уж когда есть возможность пострелять из чего-то большого и мощного… У-у-у…
Между тем флот Диктатора медленно, но верно приближался. Очевидно те, кто им командовал, не очень представляли себе, с кем им придется иметь дело. Во всяком случае, двух эсминцев, прикрытых маскировочным полем, с нее явно не замечали, хотя расстояние, на котором эти эсминцы шли от флота обнаглевшего вконец Диктатора, по космическим меркам было ничтожным. В принципе, сражение можно было считать уже выигранным — те же эсминцы могли сейчас запросто, как в тире, снять вражеские флагманские корабли, благо вооружение позволяло, и нанести флоту такие потери, что уцелевшим оставалось бы только разбежаться.
Однако именно такого финала Ковалев и хотел избежать. Рвани корабли Диктатора в разные стороны одновременно — и всех их не переловить, кто-то обязательно уцелеет и потом еще долго будет пакостить. А может, и не будет, но рисковать не хотелось — куда интереснее было прихлопнуть противников всех и разом. Поэтому имперские корабли, прикрытые маскировочным полем, заняли позиции, приготовились к атаке на ничего не подозревающего и идущего походным строем противника и теперь спокойно распределяли цели.
— Итак, господа, они будут здесь через два часа. Время принимать решение, но, как хотите, эти посудины мне не нравятся.
Ковалев вновь обвел маркером интересующие его корабли. Числом три единицы, они не выделялись размерами, но форма корпуса у них была совершенно незнакомой. Другой дизайнер их лепил, похоже. И чувство симметрии у него было… В общем, оно было, но какое-то странное. Корабли выделялись меж остальных своей удивительной завершенностью и, в то же время, своей нестандартностью. Это все, что можно было о них пока что сказать.