Пешка для наследника
Шрифт:
Она долго стояла, глядя на море. Чтобы хоть немного согреться, Женя обхватила себя руками за плечи и в этот момент, сквозь порывы ветра, услышала чей-то крик. Девушка повернулась лицом к дому и увидела бегущего в её направлении Глеба. Он что-то кричал, но ничего нельзя было разобрать.
Женя хотела побыть одна. Хотела подумать. Хотела прийти хоть к какому-то соглашению со своим сердцем, но не могла. Глядя за приближающимся мужчиной, она понимала, что лишь ещё больше запуталась. Она совершенно не представляла, что делать.
– Женя!
– Глеб подлетел к ней и, не давая опомниться, рывком оттащил от края утеса.
Выражение его лица было настолько обеспокоенным, что Женя непонимающе качнула головой.
Глеб продолжал молчать, не выпуская её из рук. Она первая нарушила молчание, сопровождавшееся лишь звуком бьющихся о скалы волн:
– Что случилось, Глеб?
– изображая улыбку, спросила Женя.
В его глазах причудливо отражался лунный свет, придававший им какой-то новый, совершенно непонятный оттенок. Он молчал. Просто смотрел. Тогда Женя непроизвольно дотронулась ладошкой до его щеки. Это словно привело Глеба в чувство, он вздрогнул, лицо его потемнело, а в глазах заполыхало пламя ярости.
– Женя, ты хоть понимаешь, что делаешь?!
– заорал он, принявшись сильно трясти девушку за плечи.
– У тебя мозги есть, или дома оставила?!
– Что… - она не понимала, отчего Глеб так взбешен, - что случилось?..
– Что случилось?! Я тебе покажу, что МОГЛО случиться!!!
– проорал он и, подтащив к краю обрыва, швырнул небольшой камень вниз.
– Видишь?!
Женя нервно сглотнула, глядя вниз, где только что морские волны поглотили свою жертву. Только сейчас до неё дошло, что она могла неосторожно оступиться и упасть, как этот маленький камень. И, что самое главное, никого бы рядом не оказалось…
Она перевела полный ужаса взгляд на Глеба и судорожно вцепилась в него. Они отошли от края, и только тогда Оболонский отпустил Женю.
– Извини, - вдруг проговорил он тихонько.
– Я не хотел кричать на тебя. Просто… - он не договорил и отвернулся.
Он испугался за неё. Поняв это, Женя улыбнулась и, обойдя его со стороны, заглянула ему в глаза.
– Это я должна просить прощения.
Глеб таинственно посмотрел на неё, но ничего не ответил на это, предпочтя сменить тему:
– Здесь холодно. Ты замёрзла. Пойдём отсюда.
Женя кивнула и направилась к дому. Глеб отправился следом. Когда они, не проронив по дороге ни слова, вошли в тёмный холл, Женя вдруг ощутила лёгкое головокружение и невольно схватилась за мужчину, который, тут же почувствовав неладное, приобнял её за плечи и озабоченно спросил:
– Что случилось, Жень? Ты себя плохо чувствуешь?!
– Нет, все в порядке, - пробормотала девушка ослабшим голосом.
– Давление, наверное, упало.
Он дотронулся до её лба и в ужасе воскликнул:
– Боже, да ты вся горишь! Я вызову врача!
– Глеб подался к телефонной трубке, однако рука Жени остановила его:
– Нет, не нужно. Всё хорошо. Это от усталости. У меня такое бывает.
Он вздохнул и, больше ни слова не говоря, подхватил девушку на руки и направился наверх.
– Что ты делаешь?
– возмутилась она, пытаясь вырваться.
– Отпусти меня!
– Не волнуйся, я ничего тебе не сделаю, просто отнесу в твою комнату, - бесстрастно проговорил Глеб, ещё крепче прижимая её к себе.
– Я сама бы дошла.
– Ты еле на ногах держишься! Я не хочу, чтобы ты ненароком сломала себе шею, упав с лестницы. Не сопротивляйся.
Женя подчинилась, не желая спорить. Вздохнув, она обняла Глеба за шею и прижалась к его груди. Она испытывала какие-то новые, доселе невиданные ощущения от такого проявления чувств Глеба. Он испугался за неё. Он заботится о ней. Он… Женя подняла взгляд и на несколько мгновений глаза их встретились. Дрожь желания прокатилась по её телу, и она ласково коснулась его щеки, прошептав:
– Глеб…
В следующую секунду он внёс её в комнату и осторожно положил на кровать. Затем, обведя полутёмное помещение взглядом, словно чего-то боясь, быстро проговорил, стараясь не смотреть на Женю:
– Ты должна отдыхать. Вот увидишь, завтра почувствуешь себя намного лучше. Спокойной ночи.
– Глеб… - Женя в нерешительности смотрела на него, - я…
– Спокойной ночи, Женя, - повторил он и быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Она лежала на кровати и отрешённо смотрела в потолок. Она пошла на обрыв, чтобы подумать в одиночестве, но так и не пришла к какому-то заключению. Глеб нравился ей. Очень. И сейчас она вдруг поняла, что безумно желает его, жаждет очутиться в его объятиях, прижиматься к его разгоряченному телу, ощущать его запах… И это было сильнее её. Сильнее разума, упрямо твердившего, что Глебу нельзя доверять. Нет, он не может её обманывать. Его глаза не могли лгать. А они говорили Жене, что Глеб Оболонский не желает ей зла. Как он испуганно смотрел на неё сегодня, думая о том, что она могла сорваться с обрыва…
«Осипова, не доверяй ему, он опасный и злой человек», - внутренний голос говорил все тише и тише с каждым мгновением, пока Женя окончательно и бесповоротно не заглушила его уверенной фразой:
– Я ему доверяю! И точка!
И отвернувшись к стенке, укуталась в одеяло и приготовилась провести бессонную ночь, борясь с желанием ринуться к нему в комнату. Остатки стыда и совести в ней все же ещё сохранились, а поэтому… первый шаг должен сделать он…
Глава 14
Последующие несколько дней Глеб ни свет ни заря вытаскивал Женю из постели и возил по побережью, показывая её любимые с детства места.
Женя слушала его, не в силах оторвать светящегося взгляда от его лица. Он улыбался ей, смеялся над её шутками, глаза его в эти дни стали ярко-голубыми, как у братьев. От того серого отчужденного взора не осталось и следа. Он был милым и добрым.
Глеб рассказал, что этот дом принадлежал Леониду Оболонскому. О нем мало кто знает, поэтому он и привез её сюда. Это место Оболонский любил с самого детства, когда дядя, оставив все дела компании на отца, уезжал вместе с Глебом в Корнуолл и строго-настрого наказывал тому никому и никогда не рассказывать об этом уютном местечке. Он показал ей гору Святого Михаила – так называется скала в полукилометре от берега, на вершине которой красуется великолепный каменный замок, где раньше был расположен монастырь. Место было поистине потрясающим. Когда Женя прикоснулась рукой к этой старой, полуобсыпавшейся стене, она вдруг испытала непередаваемые эмоции, и необъяснимая радость и тепло разлились по её телу. Она удивленно взглянула на Глеба, который, улыбаясь, объяснил ей, что это место – святое, и тысячи паломников со всего света съезжаются сюда, чтобы лишь дотронуться до этих стен, видевших за свою более чем тысячелетнюю историю массу всего.