Пешки - сборник рассказов

Макарова Ольга

10.

Паша Ищенко появился на пороге Ольгиной квартиры через три дня. Он вошел, и, поздоровавшись простым кивком головы, молча, прошелся по квартире.

– Держи, Олька. Это тебе. На первое время. Вроде как, я твой должник. – Он протянул ей конверт из плотной коричневой бумаги.
– Звони, если что.

– Что это? – Оленька с удивлением взяла сверток из Пашиных рук.

– Что? Деньги, конечно, не наркотики же. – Он встал и пошел к двери. – Отдавать не надо. Мы же, все-таки, одноклассники.

Паша ушел, а Оленька еще минут пять стояла со свертком в руке, не зная, что сказать. Когда она развернула конверт, на стол посыпались деньги. Таких денег Оленька не видела никогда. Это были доллары. Много долларов. Целая тысяча.

С тех пор Паша помогал Оленьке постоянно. Он, то пропадал,

то появлялся вновь, и всякий раз, появляясь, приносил деньги, продукты, вещи и никогда ничего не просил взамен. Так прошло девять лет. Однажды Паша пропал надолго, его не было три долгих года. Оленька даже начала волноваться. Хотя никогда раньше не ждала Пашу. Он всегда появлялся тогда, когда хотел. А через полгода после его исчезновения, в дверь позвонили. Дверь открыла Валечка. На пороге стоял невысокий угрюмый мужичок. Он, молча, протянул ей какой-то небольшой полиэтиленовый пакет и сказал: «Это для Ольги», а затем резко развернулся и ушел.

– Валечка, кто там? – Ольга вышла в коридор.

– Не знаю, это для тебя. – Валечка протянула ей сверток и ушла в комнату.

Ольга открыла пакет. Там были фрукты, два каких-то свертка, один поменьше, другой – побольше и потяжелее, и письмо.

« Олька. Извини, что я так неожиданно пропал. Я осужден на три года. Попался на ерунде. Не знаю, помнишь ли ты Валерку, но это не важно. Он передаст тебе пакет и это письмо. В пакете два свертка. В одном – деньги. Это для тебя. А другой, побольше, не открывай, пока я не вернусь. Потом отдашь. Если через три года не вернусь, все бывает, отдай его Валерке. Он сам за ним придет. Спрячь его и никому не показывай. Не знаю, почему, но ты для меня, как сестра. Не вешай нос, сестренка. Все будет пучком. Павел»

Ольга сидела с письмом в руках и не могла пошевелиться. В одном конверте, он был даже не заклеен, действительно, лежали деньги, а другой был тщательно перемотан скотчем, и действительно был намного больше и тяжелее первого. Оленька взвесила его на руке и спрятала на кухне, в банке для крупы. Это было самое надежное место. Валечка готовкой не занималась, а маму, по-прежнему, интересовало только то, что имело форму бутылки.

11.

Евгений Вадимович был обстоятелен во всем. Он был реалистом. За исключением того случая, в детстве, Вадим никогда раньше доверительно не разговаривал с отцом о своей жизни. Поэтому сейчас, слушая отца, он открывал для себя какую-то непонятную и неведомую ему раньше истину, которая пугала и ломала все, что раньше было для него однозначно и незыблемо.

«Эта девушка не любит тебя, Вадим. Она просто видит в тебе перспективу. Она из бедной и несчастной семьи. Она всю жизнь мечтала встретить парня, вроде тебя, чтобы стать богатой и счастливой, вырваться из своей нищеты и стать леди из высшего света. Она никогда не будет тебе хорошей женой. Я знаю это, потому что сам женился на молоденькой лимитчице, которая не любила меня. Я знал это, но был безумно влюблен. Твоя мать окрутила меня, но я не жалею. Она всегда была хорошей женой и матерью, достойно выглядела в свете и вела хозяйство…»

Вадим не верил своим ушам. Он был возмущен и поражен словами отца, но прерывать его не решался. «Так вот, - продолжал Морзик-старший, - твоя мать всегда соответствовала своему статусу и не позорила нашей фамилии. Хотя, я всегда знал, что у нее были другие мужчины. Я говорю это тебе, потому что пришла пора, ты стал взрослым и должен сделать правильный выбор, Вадим. Но твоя мать – уникальная женщина. Она всегда жила своей жизнью, но при этом делала это так, что не создавала проблем семье. Это ее право. Ни один человек на свете не способен всю жизнь хранить физическую верность одному партнеру. Это невозможно. Чтобы делать это, нужно быть фригидной женщиной или импотентом. Этот процент невелик. Но это неважно. Ведь измена – это не физическое понятие, а моральное. Можно увидеть красивую девушку на улице и возжелать ее. И это будет изменой. А можно спать с проституткой и при этом оставаться верным мужем. Тебе сейчас этого не понять. Но со временем, ты поймешь. Я тоже бесился, когда понял, что у твоей матери есть другие мужчины, но это было давно, по глупости. А сейчас я знаю, что такое истинные ценности. Ведь сохранить брак очень непросто. Изначально, брак основан на желании, на страсти, которая со временем угасает. И остается раздражение и привычка, не более того. Так вот, чтобы привычка не переросла в ненависть, нужно сохранить уважение друг к другу. Нужно отдавать себе

отчет в том, что самое главное – это поддержка и взаимопомощь, вера и уверенность в партнере. А верность – это шелуха, придуманная примитивными мужчинами-собственниками и ревнивыми женщинами, боящимися одиночества. Если человек состоялся в жизни, он не будет обращать внимания на то, что не имеет значения. Секс не должен быть вызван супружеской обязанностью. Он должен приносить наслаждение и разрядку для головы и тела. Иначе он пойдет только во вред. Ведь браки распадаются именно из-за проблем, связанных с этой стороной жизни. Поводы разные, но причина почти всегда одна – неудовлетворенность, и, как следствие, измены, скандалы, разводы. Зачем это все? Просто не надо зацикливаться на мелочах. Надо жить в гармонии с душой, телом и людьми, которые тебя окружают. Поэтому, Вадим, я и говорю тебе, что твоя девушка не подходит тебе, потому что никогда не способна будет понять этого. Она будет алчно и со скандалами тянуть из тебя все, что ты сможешь ей дать, будет пытаться любой ценой удержать тебя около своей юбки, но не поддержит тебя в трудную минуту. На это способны немногие. Она – не из их числа».

Монолог закончился, а Вадим все молчал. Он был потрясен тем, что услышал. С одной стороны, он понимал, насколько прав его мудрый и все понимающий отец, но с другой, не мог согласиться с тем, что говорил Евгений Вадимович об Оксане, ведь все влюбленные слепы. Так и не проронив ни слова в ответ, Вадим встал и вышел из комнаты. Сейчас он понял, что стал совсем взрослым. И испугался этого.

12.

Итак, буква «Б». Бар, под названием «Бункер», тоже попался ему случайно. Он увидел яркую надпись из окна маршрутного такси. Как и в прошлый раз, он сел за столик и сделал заказ. На этот раз девушка была посимпатичнее, попроворнее и повежливее. Заведение не вызывало в нем такого омерзения, как в прошлый раз, но теперь это было уже неважно. Сегодня, сделав смертельный укол, он не стал дожидаться приезда милиции. Народу в клубе было предостаточно. Вряд ли здесь кто-то вспомнит немолодого, невзрачного дядечку, без особых примет, зашедшего выпить кружку пива.

Затем в разные дни, на протяжении года, он посетил заведения под названием «Вечерок», «Ганза», «Дядюшка Римус», «Еще», «Желтый дым» и «Заноза». Всякий раз, после освобождения очередной заблудшей души, он испытывал ощущения, подобные тем, что были у него после удачных операций. И каждый раз на следующий день после своих вечерних прогулок, спасая чью-то жизнь во время очередной операции, он лишний раз убеждался в том, что прав, прав, как никогда, и жалел только о том, что не понял раньше своего истинного предназначения.

А в Москве, тем временем, уже заговорили о странном маньяке, убивающем молодых девушек-наркоманок в местах массового отдыха в строгом алфавитном порядке. Поначалу, после первых трех смертей, милиция не придала особого значения тому, что обкуренные и обколотые девушки умирают от передозировки непосредственно в ночных развлекательных заведениях. Но позже, более тщательно проанализировав все эпизоды, оперативники заговорили о маньяке, целенаправленно убивающем неадекватных по поведению и восприятию происходящего девушек, имитируя «передоз» с помощью укола. О том, что убийства происходят по алфавиту, заговорили только после обнаружения пятого трупа.

После обнаружения восьмой жертвы страшного маньяка, переодетые оперативники почти круглосуточно дежурили, поджидая его во всех ночных клубах и кафе, которые начинались на букву «И». Но они ошибались. Буква «И» - это был уже пройденный этап. И только два человека на Земле знали об этом – Он и Она. Он – пожилой талантливый врач - Антон Иванович Ищенко, а Она – Ольга Михайловна Кириллова, та самая Оленька из нашей страшной сказки.

13.

Павел, как и обещал, вернулся через три года. На дворе уже стоял две тысячи пятый год. Давно закончился переходный период от развитого социализма к недоразвитому капитализму. Отгремели страшные девяностые – время полного беспредела и процветания бандитизма и массового насилия. Многие, кому в этот момент было от шестнадцати до тридцати, так и не дожили до «светлого будущего», погибнув нелепой, никому не нужной смертью. Павлу Ищенко повезло. Он был не из их числа. Несмотря на то, что в самый разгар «смуты девяностых», Паша всегда был в гуще событий, он, как это не странно, выжил.