Пёсий остров
Шрифт:
Ага, думает Стэн, волшебное слово. Но ничего не говорит. Потому что Абавен Касабян, владелец прачечных, кафе и заказчик наемных убийц, ничего не спрашивает. Он только начал говорить.
— Похвально, — отзывается приятель человека в коричневом, которого, насколько Стэн помнит, зовут Евгений.
— Знаешь, почему меня считают ходячим парадоксом, Стэнли? — спрашивает армянский великан, игнорируя замечание и широко улыбаясь. Красное вино осело на его губах синеватыми пятнами.
— Понятия не имею, Абавен, — отвечает Стэнли, больше не изображая покорность.
— Видишь ли, моя мать была армянкой, а мой отец из-под Пскова, из России, — говорит он и не спеша поправляет золотой браслет на левой руке. Девушки привычно держат подносы на бедре. Они уже слышали этот рассказ. — Они приехали сюда до моего рождения, и очень кстати. Потому что если бы семьи их поймали, обоих убили бы за этот брак. Домработница и военный офицер. Представляешь? Невозможно! Они хотели, чтобы я присматривал за младшими братьями. Поэтому, оказавшись здесь, в безопасности, они назвали меня Защитник. Абавен. Понимаешь?
Стэн не понимает, но кивает. Девушки тоже кивают: что им еще остается?
— Я храню верность своему имени. Я забочусь обо всех в этой комнате, в соседнем зале и обо всех на Брайтон-бич. Все под присмотром. Всем всего хватает.
Злые возгласы из соседнего зала приближаются, и человек в коричневом порывается встать, но история еще не закончена. Так что он ждет.
— Парадокс, — продолжает армянин, — заключается в том, что у меня, кроме имени, есть фамилия, и каждое утро, просыпаясь, я выбираю между первым и вторым. Как ты думаешь, Стэнли, возможно ли человеку с ценностями и принципами, любящему свою семью и верных друзей, быть одновременно Защитником и Мясником?
Нужно что-то ответить. Абавен смотрит на него с непроницаемой улыбкой. Если теперь о деньгах и зайдет речь, это само по себе будет дорого стоить.
— Я бы предположил, — начинает Стэнли, отклеивая язык от нёба, — что это сильно зависит от того, какой день. И от поведения ваших верных друзей.
Люди Касабяна и девушки с нетерпением ждут ответа великана.
— Вот поэтому я и пригласил тебя на обед, Стэнли, — говорит Абавен, поднимая стакан и приветствуя им взмокшего от напряжения адвоката. — Ты понимаешь, как устроены люди. И ты будешь за это вознагражден. Получишь все, о чем только мечтаешь. Я знаю, что у тебя в голове, Стэнли, не надо думать, что не знаю. Тебя ждет маленький домик в приятном месте, вот увидишь, — с этими словами он бросает взгляд на самую молоденькую из девушек. — И может быть, ты поедешь туда не один, м-м?
Стэн чувствует, что готов истерично рассмеяться от облегчения, но сдерживается. Вот оно, мое будущее. Здесь и сейчас. Девушка вежливо улыбается, обнажая мелкие, кривоватые зубы. Хозяин заключает Стэна в тяжелое, медвежье объятие. Пахнет табаком и одеколоном. Грязная шерсть свитера колет его щеку.
— Спасибо, Абавен, — бормочет Стэн, уткнувшись в свитер. — Спасибо вам.
— Правда, остается одна вещь, с которой ты должен разобраться, — говорит армянин, глядя на лысину Стэна сверху вниз и как будто пересчитывая волоски. — Не все наши, так сказать, трудности еще позади.
— Чем я могу помочь?
Дача. Красавица. Деньги. Все это мелькает перед глазами Стэна и гаснет, как он ни старается цепляться за образы.
— Мужчины с принципами, честные мужчины всегда заканчивают начатое, ты согласен?
Стэн чувствует, как рубашка прилипает к телу. Неужели он про…
— Жена Якоба, — продолжает Абавен. — Я забрал ее лавку, но она не успокоилась. Она ходит. Она разговаривает. Она заставляет меня выбирать, кем мне быть.
— И вы хотите, чтобы я…
Господи, думает Стэн, я один с таким не справлюсь.
— Никто не должен делать работу без помощников, — говорит Абавен, кивая на мужчину в коричневом и его приятеля, которые кивают в ответ. — Мне нужен еще один несчастный случай, и больше никаких парадоксов не встанет между нами. Мы же понимаем друг друга?
Стэн собирается ответить, когда дверь распахивается.
— Убери свои грязные руки! — кричит Лора, наотмашь ударяя более крупного из двух официантов, пытающихся ее удержать. — Убери руки, иначе, богом клянусь, я…
— Лора! — восклицает Стэн, не веря своим глазам.
Абавен что-то выкрикивает, и официанты отпускают ее. Ее щеки раскраснелись, а прическа растрепалась. Стэну кажется, что она должна держать пистолет, но у нее в руке только ключи от машины, которые она сжимает, будто это оружие.
— Приятного аппетита! — кричит она на Стэна, и губы ее дрожат. Человек в коричневом собирается что-то достать из пиджака, но Абавен останавливает его. — Ну что, каково это — продать лучшего друга, обдурить его старшего сына, а затем угробить младшего в автомобильной аварии на скорости двадцать миль в час? Наверное, здорово. Раз уж ты здесь.
— Да я… — протестует Стэн.
— Где Якоб, Стэн? Скажи, где он. Никто мне до сих пор не ответил.
— Это частное заведение, — произносит Абавен, направляясь к ней с протянутыми руками.
— Я не собираюсь здесь есть, — парирует Лора, смеривая хозяина взглядом. — Учтите, два копа видели, как я сюда зашла, если вы собираетесь натравить на меня своих громил!
Она смотрит на человека в коричневом и подходит к нему, протянув руку. Ее голос дрожит:
— Привет. Я Лора Шталь. У вас есть имя? А то я уже так много знаю о ваших модных пристрастиях. Вы не знаете, где мой муж? Знаете, да? Дайте же мне…
Но Абавен уже отдал новый приказ, и четверо официантов выводят кричащую Лору из «Царевны», мимо удивленных посетителей и безмолвного музыканта с зурной.
— Ответьте мне, где он! — кричит Лора, когда официанты вышвыривают ее за дверь.
Стэн почти уверен, что наложил в штаны. Надо будет потом проверить. Но прямо сейчас нужно выйти из этой комнаты без потерь. Музыка снова начинает играть, дверь закрывают. Девушка в деревенском наряде, которую Абавен ему обещал, смотрит на него с презрением, безошибочно опознав исходящий от него запах.