Шрифт:
Глава 1
Памплона, Испания, 1976
«Если план сорвется, мы все погибнем». В последний раз он снова мысленно прокрутил его в голове, анализируя и проверяя, стараясь обнаружить слабые места. Но не смог найти ни одного. План был дерзким и требовал скрупулезного расчета времени с точностью до долей секунды.
Если он сработает, это будет блестящая победа, достойная великого Эль-Сида. А если провалится...
Поздно терзаться сомнениями, философски рассудил Хайме Миро. Пора действовать.
Хайме Миро слыл легендой, героем среди басков и анафемой для
В Памплоне царило безумное оживление, город словно сошел с ума. Было утро праздника – фиесты Святого Фермина, – ежегодно проводившегося с 7 по 14 июля. Со всего света в город съезжались тридцать тысяч гостей. Некоторые приехали просто посмотреть на захватывающее дух зрелище бегущих по улице быков, другим хотелось принять в нем участие и, демонстрируя свою храбрость, пробежать перед несущимися животными. Все номера гостиниц были уже давно забронированы, и студенты Наваррского университета располагались на ночлег в подъездах, вестибюлях учреждений, машинах, на городских площадях и даже на улицах и тротуарах города.
Все кафе и гостиницы были заполнены туристами, наблюдавшими за красочными шумными шествиями великанов из папье-маше и слушавшими музыку уличных оркестров. Участники процессии были одеты в лиловые накидки с зелеными, гранатовыми и золотистыми капюшонами. Шествие растекалось по улицам радужными реками. Общий шум и гам дополнялся взрывами скользивших по проводам вдоль трамвайных путей хлопушек.
Толпы людей собрались посмотреть вечерний бой быков, но самым зрелищным событием был прогон ранним утром по улице быков, которые вечером того же дня будут участвовать в боях.
Накануне за десять минут до полуночи быков вывели из загонов – на темные улицы нижней части города и погнали по мосту через реку к загонам в конце улицы Санто-Доминго, где оставили на ночь. Утром их выпустят на узкую Санто-Доминго, огражденную на каждом углу деревянными преградами. Добежав до конца улицы, быки попадут в загоны на площади Хемингуэя, где их продержат до начала боев.
Съехавшиеся на праздник были слишком возбуждены, чтобы спать. С полуночи до шести часов утра они пили вино, пели и занимались любовью. На шее тех, кто собирался пробежаться с быками, были повязаны красные шарфы Святого Фермина.
Утром без четверти шесть по улицам началось шествие оркестров, игравших зажигательную музыку Наварры. Ровно в семь в воздух взвилась ракета, возвестившая о том, что ворота загона открылись. Людей охватило лихорадочное возбуждение. Через несколько секунд в воздух взлетела вторая ракета, предупреждавшая город о том, что быки побежали.
За этим последовало незабываемое зрелище. Сначала донесся слабый звук, едва различимый, похожий на отдаленный шум ветра, который все усиливался, пока не перешел в грохот копыт внезапно появившихся шести волов и шести огромных быков, каждый весом в тысяча пятьсот фунтов. Они неслись по улице Санто-Доминго со страшной скоростью, словно разогнавшийся поезд. За деревянными баррикадами, сооруженными на каждом перекрестке, толпились сотни возбужденных молодых людей, готовившихся продемонстрировать свою отвагу, выскочив к разъяренным животным.
Быки неслись с дальнего конца Санто-Доминго мимо улиц Лаэстрафета и де Хавьер, мимо аптек, магазинов и овощных базаров к площади Хемингуэя. «Давай!» – кричала ошалевшая толпа. Когда быки приближались, люди отчаянно пытались увернуться от их острых рогов и смертоносных копыт. Внезапное осознание приближавшейся смерти заставляло некоторых участников искать спасение в подъездах домов и на пожарных лестницах. «Трус!» – неслось им вслед из толпы. Тех, кто, споткнувшись, падал на пути быков, быстро оттаскивали в безопасное место.
За баррикадами, в нескольких футах от разворачивавшегося зрелища, затаив от волнения дыхание, стояли мальчик с дедушкой.
– Ты только посмотри! – восклицал старик. – Великолепно!
Мальчик вздрагивал:
– Мне страшно.
Старик обнял мальчика:
– Да, Мануэлo. Страшно. Но и чудесно. Я однажды тоже бежал с быками. Это ни с чем не сравнимое ощущение. Ты играешь со смертью и чувствуешь себя настоящим мужчиной.
Обычно быки, промчавшись по Санто-Доминго длиной в девятьсот ярдов, через две минуты уже оказывались на площади, и, как только их запирали в загоне, в воздух посылалась третья ракета. В этот день третьей ракеты не было из-за происшествия, не случавшегося в Памплоне за всю четырехсотлетнюю историю проведения праздника.
Когда животные неслись по узкой улице, полдюжины человек, одетых в яркие праздничные костюмы, сдвинули баррикады, и быки, свернув с огражденной улицы и вырвавшись на свободу, ринулись к центру города. В одно мгновение веселое празднество превратилось в кошмар. Разъяренные животные врезались в толпу остолбеневших зрителей.
Сметенные и растоптанные быками, мальчик с дедушкой погибли одними из первых. Рога безжалостно вонзились в детскую коляску, убив ребенка и сбив с ног его мать, тут же раздавленную насмерть. В воздухе повсюду витала смерть. Животные бросились на беспомощных зрителей, повергая на землю женщин и детей, пронзая своими длинными страшными рогами прохожих, валя торговые палатки, разбивая статуи, сметая все, что на беду оказалось на их пути. Кричавшие от ужаса люди отчаянно пытались укрыться от несших смерть чудовищ.
Неожиданно на пути быков появился ярко-красный грузовик. Повернув, они бросились к нему по улице де Эстрелья, той, что вела к Памплонской тюрьме.
Тюрьма представляла собой мрачное двухэтажное каменное здание с толстыми решетками на окнах. На каждом из его четырех углов возвышалось по башне, над входом развевался красно-желтый испанский флаг. Каменные ворота вели в маленький дворик. На втором этаже располагались камеры для приговоренных к смертной казни.
Здоровенный охранник с автоматом в форме военной полиции вел по коридору второго этажа тюрьмы священника, облаченного в черную сутану.
Заметив промелькнувшее в глазах священника недоумение при виде оружия, охранник сказал:
– Лишняя предосторожность никогда не помешает, падре. В этих камерах – самые отъявленные подонки.
Охранник подвел священника к металлоискателю, очень похожему на те, что установлены в аэропортах.
– Простите, падре, но таков порядок.
– Конечно, сын мой.
Когда священник стал проходить через кабинку, в коридоре раздался пронзительный визг сирены. Охранник инстинктивно сжал автомат.