Песнь койота. Дилогия
Шрифт:
Найрад зажмурился по привычке пытаясь прокачать ситуацию. Внутренний монитор не работал. Он с раздражением открыл глаза, но смутное предчувствие заставило его прищуриться вновь.
Он ощутил сгустки тёмной энергии! Осторожно, чтобы не спугнуть видение, оборотень попытался прочувствовать это непривычное состояние. С замиранием сердца он смог определить природу тёмных сгустков и их количество. Их было трое. Похоже, каким-то образом новое тело адаптировалось к волчьей натуре.
«Оборотни здесь»! — эта мысль
«На этой неделе!» — Найрад мысленно передразнил гнусавый голос птаха.
Волна гнева и страха прокатилась по телу и отступила. Вместо неё пришло ощущение бесшабашности. Он почувствовал себя мышонком, которого прижали к стенке: деваться было некуда — дерись или умри.
Оборотень бросил взгляд на Леви. Мальчик выглядел напуганным. Страх ребёнка разбудил в нём защитника. Если кто-то рядом дрожит как осиновый лист, легче проявить бесстрашие.
Он вытащит мальчишку из этой заварушки, и будь что будет. Миссия всё равно провалена — остановить нападение на усадьбу он не успел.
Теперь даже сама эта идея казалась абсурдной: трое разъярённых оборотней против простачка из будущего. Фактор неожиданности, сверхспособности, всё было на их стороне, а от глупой птицы не дождёшься ни помощи, ни информации.
Он должен попытаться вытащить Леви. Найрад поймал себя на том, что это совпадало с желанием Игги. Тело поддерживало порыв, мышцы налились энергией.
Кто знает, может не только это тело адаптировалось к волчьим способностям, но и настроения прежнего хозяина влияли на решения Найрада?
Оборотень почувствовал тёмный сгусток энергии совсем рядом. Сердце забилось быстрее. Зверь приближался. В коридоре послышались тяжёлые шаги.
Найрад никогда раньше не видел волков так. Волки всегда были частью стаи, он ощущал их мысли и эмоции как свои собственные. Сейчас же оборотень был окрашен совсем в другие тона. Фигура противоположного цвета на шахматной доске. Из глубин подсознания поднимался животный страх.
Даже опытный штурмовик порой теряется, когда на него пускают овчарку. Боец, легко расправляющийся с противниками, столбенеет перед разъярённым животным.
Найрад вдруг понял, как чувствуют себя Анти. Корни вековой вражды крылись в инстинкте самосохранения, заложенным матушкой-природой. Знания и опыт отступали перед животным чувством, когда кровь начинала быстрее течь по венам.
Найрад огляделся в поисках оружия и заметил у Леви на поясе охотничий нож. Недолго думая, он отнял нож. В его руках он принесёт больше пользы.
В фильмах это выглядело плёвым делом. Герой убивал «плохих парней» направо и налево, как назойливых комаров, а те выскакивали из-за угла, натыкаясь на нож или прыгая под пули. В реальности же всё оказалось не так просто.
Услышав шаги, Леви зарылся в кучу белья. Мальчик не знал, что от оборотня не спрятаться.
Найрад имел только одно преимущество. Оборотень не подозревал о его существовании. До поры до времени, лучше притвориться беспомощным.
Он сел в угол и закрыл лицо руками.
Оборотень шёл на ауру. Если не скрывать своё присутствие, может, он пощадит жалкого испуганного раба.
Дверь с шумом распахнулась.
Найрад вжался в стену и опустил голову. Оставалось надеяться, что чтение мыслей не основной талант волка, и он не будет особо вглядываться.
Найрад сконцентрировался на своих ощущениях. Чтобы не привлекать внимание, нужно стать неопасным.
Оборотень скользнул взглядом по дрожащему телу в углу и направился прямиком к груде тряпок. Он раскидал одежду и схватил мальчишку.
Сначала Леви заверещал, как побитая собака, но потом начал отбиваться. Послушались хрипы, оборотень схватил ребёнка за горло. Мальчишка судорожно молотил ногами.
В этом медленном теле шансы остаться в живых были ничтожно малы, но Найрад решил попытать судьбу.
Их разделяло около двадцати шагов.
Найрад понимал, что, скорее всего, не успеет.
Услышав шорох за спиной, оборотень обернулся.
Найрад бросился вперёд и замахнулся. В прыжке он грохнулся на колено и метнул нож, что было сил.
Мышцы отозвались режущей болью, плечо чуть не выскочило из сустава.
Оборотень взревел и начал медленно оседать.
Руки дрожали, пульс прыгал, как сумасшедший.
Найрад быстро взглянул на Леви.
Освободившись из слабеющей хватки, мальчишка стоял на четвереньках. Он потирал шею и тряс головой, приходя в себя.
Оборотень хрипел в предсмертных конвульсиях. Похоже, нож попал точно в цель.
Найрад подумал, что нужно увести ребёнка, пока сородич не перекинулся.
В этот момент наверху раздался оглушительный громоподобный рык. Другой оборотень ревел, почувствовав гибель собрата.
— Идем! — Найрад схватил Леви за шиворот и поставил на ноги.
Мальчик растерянно хлопал глазами.
Нужно вернуться в подземелье, пока не поздно. Только массивная дверь сможет выдержать натиск зверя.
Найрад бежал, что есть сил, таща за собой мальчишку. Шаг у ребёнка был куда короче, так что Леви практически летел по воздуху. Позади слышался зловещий топот и стук когтей по деревянному полу. Оторваться и запереться… а дальше? Найрад лихорадочно соображал.
Леви говорил что-то про тайный выход из подземелья. Если он существовал, то располагался в той части, куда они не смогли проникнуть. Оставалось надеяться, что мальчишка плохо подбирал ключи.
Если дверь окажется прочной, и оборотень не прорвётся в подвал, вероятнее всего, он подожжёт дом, чтобы замести следы. Стать запеканкой в каменном подвале — не самая радужная перспектива.