Песнь крови
Шрифт:
– Могу ли я узнать ваше имя, милорд? – спросил он, отчаянно пытаясь выиграть время и надеясь, что голос у него не дрожит.
– Сперва сам назовись, пащенок!
– Ваэлин Аль-Сорна, брат Шестого ордена, ожидающий посвящения.
Имя прокатилось по толпе, точно волна.
– Сорна…
– Сынок владыки битв…
– Можно было догадаться, живая копия…
Когда всадник услышал это имя, глаза у него сузились, но выражение лица осталось все таким же свирепым.
– Лакриль Аль-Гестиан, – сказал он. – Лорд-маршал двадцать седьмого конного и мечного полка Королевства.
Он выслал
– А это кто?
– Брат Норта, – ответил Ваэлин.
– Мне доложили, что он пытался спасти изменника. Интересно, с чего бы брату ордена так поступать, а?
«Он знает, – понял Ваэлин. – Он знает, кто такой Норта».
– Не могу вам сказать, лорд-маршал, – отвечал он. – Я всего лишь увидел, как убивают моего брата, и воспрепятствовал этому.
– Ага, как же, убивают его! – бросил один из Черных Ястребов, побагровев от гнева. – Этот засранец сопротивлялся законному аресту!
– Он принадлежит ордену, – сказал Ваэлин Аль-Гестиану. – Как и я. Мы отвечаем перед орденом. Если вы полагаете, будто мы совершили нечто противозаконное, вам следует обратиться к нашему аспекту.
– Королевский закон распространяется на всех, мальчик, – ответил Аль-Гестиан ровным тоном. – На братьев, на солдат, на владык битв.
Он смотрел прямо в глаза Ваэлину.
– И тебе с твоим братом придется отвечать перед законом.
Он подал своим людям знак взять их.
– И держи руки подальше от оружия, мальчик, иначе тебе придется отвечать уже перед Ушедшими!
Видя надвигающихся Черных Ястребов, Ваэлин поднял руку к рукояти меча. Может быть, если ранить нескольких из них, поднимется суматоха, и ему удастся скрыться в толпе вместе с Нортой. В орден после этого, конечно, возврата не будет: там не привечают тех, кто дерется с королевской стражей. «Ну, в разбойники уйду, – подумал Ваэлин. – Вряд ли это так уж страшно».
– Полегче, малый! – предупредил один из Черных Ястребов, закаленный сержант с обветренным лицом. Он медленно подступал к Ваэлину, опустив меч книзу, с кинжалом в левой руке. По тому, как он двигался и как владел своим телом, Ваэлин сделал вывод, что это самый опасный из его противников. – Не хватайся за меч, – продолжал сержант. – Хватит на сегодня крови. Сдавайтесь по-хорошему, и мы с вами во всем разберемся, тихо и культурно.
Судя по сдерживаемой ярости на лицах прочих Ястребов, Ваэлин сильно сомневался, что с ним и с Нортой и впрямь обойдутся «культурно».
– Я не хочу проливать крови, – предупредил он сержанта, обнажая меч. – Но пролью, если вы меня вынудите.
– Время на исходе, сержант, – протянул Аль-Гестиан, подавшись вперед в седле. – Кончайте с этим…
– Ух ты, вот это зрелище! – пробасили из толпы, и люди, издавая протестующие возгласы, раздались перед троицей, пробивавшейся вперед.
Сердце у Ваэлина подпрыгнуло. Это был Баркус, и с ним Каэнис и Дентос. Баркус широко улыбался Ястребам – сама любезность во плоти. Напротив, Каэнис с Дентосом смотрели на солдат с нескрываемой сосредоточенной враждебностью – взглядом, отработанным за годы сурового учения. Мечи у всех троих были наголо.
– Просто замечательное зрелище, – продолжал Баркус, и все трое встали плечом к плечу с Ваэлином. – Стайка Ястребов, которые только и ждут, чтобы их ощипали!
– Проваливайте отсюда, малый! – бросил Аль-Гестиан Баркусу. – Это не ваша забота!
– Мы услыхали какой-то шум, – сообщил Баркус Ваэлину, не обращая внимания на Аль-Гестиана. Он посмотрел на распростертого на земле Норту. – Чо, сбежал-таки?
– Угу. Сегодня казнят его отца.
– Да мы слышали, – сказал Каэнис. – Это печально. Говорят, он был неплохой человек. Однако король справедлив, должно быть, у него есть на то свои причины.
– Ты это Норте скажи, – заметил Дентос. – Бедолага! Это они его так?
– Да нет, – сказал Ваэлин. – Я не мог придумать, как еще его остановить.
– Мастер Соллис будет нас лупцевать целую неделю без перерыва! – проворчал Дентос.
Они умолкли, глядя на Ястребов. Те смотрели на мальчишек, лица их были полны злобы и гнева, но подойти к ним солдаты не пытались.
– Боятся, – заметил Каэнис.
– Еще бы! – сказал Баркус.
Ваэлин рискнул бросить взгляд на Аль-Гестиана. Этот человек явно не привык, чтобы ему перечили. Маршала буквально трясло от ярости.
– Эй, ты! – он ткнул пальцем в одного из кавалеристов. – Отыщи капитана Хинтиля. Скажи, пусть приведет свою роту.
– Целую роту! – Баркус, казалось, пришел в неподдельный восторг. – Какая честь для нас, милорд!
В толпе засмеялись. Гнев Аль-Гестиана сделался еще более осязаемым.
– За это с вас живьем шкуру снимут! – рявкнул он, едва не переходя на визг. – Не думайте, будто король дарует вам легкую смерть!
– Вы опять говорите от имени моего отца, лорд-маршал?
Из толпы зевак выступил высокий, рыжеволосый молодой человек. Одежда на нем была скромная, но отлично пошитая, и было нечто странное в том, как толпа расступалась перед ним, отводя глаза и склоняя головы. Некоторые даже опустились на одно колено. Оглянувшись по сторонам, Ваэлин с изумлением обнаружил, что Каэнис и все Ястребы поступили так же.
– На колени, братья! – прошипел Каэнис. – На колени перед принцем!
«Принцем?» Ваэлин снова посмотрел на высокого, припоминая серьезного юношу, которого видел при дворе много лет назад. Принц Мальций сделался почти таким же рослым и широкоплечим, как его отец. Ваэлин огляделся в поисках охраняющих его стражников, но с принцем, похоже, никого не было. «Принц, который ходит один среди своего народа?» – удивился он.
– Ваэлин! – настойчиво шепнул Каэнис.
Ваэлин собрался было преклонить колени, но принц махнул рукой.
– Не нужно, брат. Прошу вас, встаньте все.
Он улыбнулся, обводя взглядом коленопреклоненную толпу.
– Тут же грязно! Итак, милорд, – он обернулся к Аль-Гестиану, – что тут произошло?
– Насилие и измена, ваше высочество! – провозгласил Аль-Гестиан, выпрямляясь. Левое колено у него было в грязи. – Эти мальчишки напали на моих людей, пытаясь освободить арестованного.
– Не хрен врать! – взорвался Баркус. – Мы пришли на помощь нашим братьям, когда на них напали…
Принц вскинул руку. Баркус умолк. Мальций молча окинул взглядом всю сцену, увидел окровавленных Ястребов, лежащего без сознания Норту…