Песнь крови
Шрифт:
Эмеральд обозвал своих людей идиотами, обозвал и себя зато, что связался с такими, и проклял приказы, пригнавшие его в Шасессеру. Затем велел перестроиться. Вперед вышли двое с гладиаторскими сетями.
Чаз самоубийственным геройством не страдал и тоже отступил. Но люди с сетями дело знали. Ложный выпад, еще один, сеть летит — к ногам, к мечу. На Чаза обрушился град кирпичных обломков. Один врезался в щиколотку — и варвар отвлекся на мгновение.
Взлетевшую высоко сеть он отбил, но правая нога попалась в другую, брошенную низко.
Чаз провалился в темень.
Вар очнулся в болезненно дергающемся туманном мире. Сперва показалось: вокруг огромный темный амфитеатр, стены где-то в невообразимой дали, лампы на них — крошечные искорки среди ночи. Затем реальность собралась с силами — и ошарашенному Вару открылась комната, загроможденная аляповатой восточной мебелью. Перед пышно изукрашенным гобеленом прохаживалась стройная золотокожая женщина невероятной красоты — крохотная и юная, хотя явно не ребенок. Двигалась она с животной грацией — и бедная голова Вара закружилась еще сильнее.
Заговорила тихо. Ей ответил приглушенный мужской голос. Вар слов не разобрал, но голос показался знакомым. Женщина глянула на пленников.
Ну и удивительные же глаза! Огромные, зеленые — в таких мужская душа тонет невозвратно. От этой малютки и каменное сердце растает!
Повернулась к собеседнику:
— Жаловаться нет смысла. Эмеральд не здесь. Да и никаких изменений в план внести нельзя, пока не явится Господин.
Мужской голос сделался визгливей, но слов было по-прежнему не разобрать. Вару очень захотелось взглянуть на его хозяина.
— Твои желания важны лишь настолько, насколько совпадают с волей Господина, — ответила женщина.
Мужской голос стал сердитым, угрожающим. Женщина улыбнулась, показала на пленников:
— Хочешь к ним? Или будешь исполнять волю Господина?
Жалобы и угрозы стихли.
Тем временем мир вокруг Вара качался, дергался, сжимался и неподобающе переворачивался. Затем снова обрушилась тьма.
Когда Вар пришел в себя, к его лицу подобрался здоровенный мохнатый кот. Принялся невозмутимо обнюхивать.
Другой мужской голос проворчал что-то на восточном языке. Затопало множество ног, кто-то закряхтел. Рядом плюхнулось тело. Коренастый грубый крепыш склонился над ним, втиснул что-то маленькое, коричневое меж обмякших губ.
«Да это Чаз! Еще один из команды попался. Что же происходит?» — изумился про себя Вар.
— Эмеральд, нашему другу не нравится то, как мы это делаем, — сообщила женщина. — По нему, мы слишком медлим.
— Приятель, я сюда явился с дюжиной людей, как ты и просил! — огрызнулся крепыш. — Уже пятеро — трупы, у двоих кости переломаны. Ты нам наврал. Когда прибудет Господин, ты за это ответишь!
Знакомый
— Твой план вполне здравый, — заметила женщина. — По нему и будем действовать. Изолируем сына Защитника от его помощников, затем займемся им самим. Когда явится Господин, это будет нетрудно.
«Господин, господин… кто ж это?» — подумал Вар.
— Нашел бы ты местных помощников, — предложил Эмеральд. — Я не могу больше своих терять.
Послышались шаги — кто-то подошел к лежащим Вару, Святоше и Чазу. На нем была тяжелая маска из папье-маше с двумя узкими прорезями для глаз. Человек в маске рассмеялся:
— Да я хоть армию найму! Эти мне нужны все!
Вар снова почувствовал: где-то уже видел его и слышал.
— Ну так иди и нанимай! — буркнул Эмеральд.
Человек в маске ушел.
Эмеральд и женщина принялись переговариваться вполголоса. Мир вокруг Вара по-прежнему дрожал. К тому же ужасно разболелась голова. Но заметил: Святоша начал приходить в себя. Чаз, правда, лежал трупом.
Но тьма вновь опустилась на Вара.
Рассеялась она с возгласом: «Господин, Господин!» У золотокожей женщины прямо дыхание перехватило.
«Очень к месту», — подумал Вар, уплывая на волнах дурноты.
Увиденное потом показалось частью кошмара, навеянного дурманным зельем. На Вара глядел жуткий карлик. Ростом не выше Су-Ча, но с головой нормального мужчины, одет по-восточному. Стоял, сцепив руки, на пальцах — золотые латы, чтоб защитить длиннющие ногти. От карлика так и разило злобой.
— Вот он, Господин.
Золотокожая женщина лежала перед ним ничком. Эмеральда поблизости не было.
Тот занимался выслеживанием оставшихся приятелей Ездока. Людей у Эмеральда было мало, пришлось прибегнуть к хитрости. Он расставил команду по местам, затем вышел робко навстречу компаньонам Ездока. Поклонился, загородив дорогу, заговорил на ломаном шасессерийском.
— Они говорить: вы искать святой мужчина Священник, либо не так? Деньги давать за найти?
— Может, и давать. Посмотреть надо, — ответил Тяп.
— Идите смотреть ваш друг Святой, он есть беда, скорее! — Эмеральд затрусил прочь.
Троица направилась следом.
— Прекрасно физически развитый тип, — заметил научно заинтересованный Шпат.
— Где-то я уже слышал акцент, который он маскирует тарабарщиной, — проворчал Тяп. — Точно слышал! Вспомнить бы где…
Ухмыляясь и подпрыгивая, Су-Ча повернулся к коренастому спиной и объявил:
— Мы убийцу нашли. Этого типа папаша Ездока и пометил.
Тяп со Шпатом даже остановились.
— Это как?
— Именно так. — Маленькое круглое личико Су-Ча посуровело.
— Вы, друзья, идти? — спросил проводник.
— Конечно, конечно, — отозвался Шпат.
— Засада, — решил Тяп.
— И кто кому ее устроил? — прочирикал Су-Ча весело.