Песнь Лихорадки
Шрифт:
– Ну и кто из нас теперь из «Моя жена меня приворожила»? Ты остальным сообщила?
– Видимо, я, - бодро отозвалась я.
– И нет. Давай просто сделаем это и посмотрим, что будет. Я подумала, можно попробовать на сфере возле церкви. Она ближайшая.
Танцор пришел считанные минуты спустя и принес с собой ноутбук.
– Не знаю, понадобятся ли нам колонки или этого будет достаточно.
Я пристально посмотрела на него, ошарашенная темными кругами под его глазами, и вновь подумала об Эликсире Жизни. Когда он протянул мне ноутбук, я спросила:
–
Он бросил на меня проницательный взгляд и насупился.
– Иисусе, теперь все знают?
– Практически да, - ответила я.
– И не выпускай колючки. Мы заботимся о тебе.
– Не обращайся со мной как с инвалидом, - сухо ответил он.
– И не собиралась. Так выпил бы?
– Нет. Я достаточно изучал Фейри. Ты знала, что зелье в конечном счете разрушает бессмертную человеческую душу?
Я знала и не раз задумывалась, не оказывал ли эликсир Крууса такой же эффект. Надеюсь, что нет. В любом случае, уже поздно, а у меня есть другие проблемы. О состоянии своей души побеспокоюсь потом.
– Я уже умирал. Я знаю, что ждет дальше. И ни за что это не упущу. Большую часть своей жизни я знаю, что в любой момент могу умереть. Я не тороплюсь, но это меня не беспокоит. Так мы делаем это или нет? Можем мы подождать Мегу? Я ей тоже написал, она будет здесь с минуты на минуту.
Сунув ноутбук под мышку, я направилась к двери, бросив через плечо:
– У использования песни существует какая-то цена. Я бы предпочла, чтобы никто из вас со мной не ходил, - я подумала было просеяться, чтобы они не могли за мной последовать, но решила этого не делать. В последнее время я стала ярым сторонником свободы выбора.
Затем Бэрронс и Танцор оказались рядом со мной, и мы поспешили из книжного магазина в солнечный дублинский день.
Песня не только оказала абсолютно нулевой эффект на черную дыру возле церкви (хотя я сидела, мечтательно завороженная, с таким чувством, будто она определенно делает что-то со мной). Когда я попыталась воспроизвести ее во второй раз, еще громче, она исчезла. Ее просто больше не существовало на ноутбуке.
– Что значит «ее там нет»?
– воскликнул Танцор.
– Дай мне эту штуку, - потребовал он, протягивая руку за ноутбуком.
– Ты видимо не там ищешь.
Когда я протянула ему компьютер, он быстро просканировал его, затем принялся открывать папки, зарываясь в корневые файлы.
Я вздохнула и прислонилась к мусорному контейнеру. Мы втроем сидели на обочине, в сточной канаве в трех метрах от сферы - настолько близко, насколько могли, согласно предупреждению Танцора.
Спустя несколько минут чертыханий и цитат из Бэтмена, Танцор захлопнул ноутбук.
– Моих файлов нет. Ни одного. Каждая нота записанной мной песни, каждая конверсия, инверсия, экстраполяция - все пропало. Даже мои вордовские документы с теориями исчезли!
– Как это вообще возможно?
– я сидела и гадала, могла черная дыра каким-то образом съесть проигранную нами музыку без остатка. Если так, то
Он запустил обе руки в волосы, хмурясь.
– Как ты можешь просить меня выдвинуть гипотезу, если я даже не понимаю исходных предпосылок? Черт подери! Теперь мне придется проделывать все заново.
– Зачем? Это не сработало. Значит, или сфера вытащила ее из твоего компьютера, или происходит что-то другое, чего мы не понимаем. Зачем воспроизводить провальный эксперимент?
– пессимистично произнесла я. У меня были хорошие предчувствия относительно нашей затеи, я ожидала, что музыка что-нибудь сделает - если не заставит сферу тут же исчезнуть, то хотя бы ее уменьшит. Но когда воспроизведение песни не принесло результата, я поддалась унынию.
Танцор нетерпеливо ответил:
– Потому что этот ублюдок, - он выдернул руку из волос и обвинительным жестом ткнул в сторону сферы, - забрал кое-что от меня, и я хочу это вернуть. Это достаточная причина.
Он вскочил на ноги, засунул ноутбук под мышку и размашисто зашагал прочь, не оглядываясь.
Я посмотрела на Бэрронса.
– У меня такое чувство, будто я что-то сделала не так. Я не могу отделаться от ощущения, что эта музыка - то, что нам надо. Но от меня вечно ускользает та часть уравнения с «использованием». Я использую Истинную Магию, усиливая ее своей Фейри-связью с планетой. Пока мы проигрывали песню, я делала то же самое, но это не дало эффекта. И теперь песня пропала. Что я сделала не так?
Он протянул руку и потянул меня наверх.
– Как бы мне ни было ненавистно это говорить, тебе надо пообщаться с Круусом. Я соберу остальных. Встретимся в книжном магазине.
– Зачем собрание? Непохоже, чтобы у нас были новые сведения, - раздраженно произнесла я.
– Провал - это всегда новая информация, и для тех, кто готов периодически справляться с провалами, они становятся ступенями к успеху.
Встретившись с его ровным темным взглядом, я подумала о том, сколько раз Иерихон Бэрронс возлагал надежды на какой-то новый способ положить конец страданиям его сына, лишь для того, чтобы потерпеть неудачу. Сколько тысячелетий он с тихой стойкостью работал над своей целью? Я бы сделала не меньше.
– Я знаю, почему Танцор хочет воссоздать музыку, - продолжил он.
– Вдохновение часто озаряет на второй, третьей или десятой попытке. Чем больше умов над этим работает, тем лучше. Остальные могут заниматься черными дырами. Мы разберемся с этим, Мак.
Затем он быстро и крепко меня поцеловал.
Когда он скрылся дальше по улице, я просеялась в КиСБ.
План Бэрронса для нашей группы - Дэни, Танцор, я, Круус, Кристиан и Риодан - заключался в том, чтобы уединиться всем вместе в КиСБ, пока мы не найдем ответа. Согласно ему, раз я была так уверена, что решение кроется в шкатулке, нам лишь нужно выяснить, как она работает, выяснить, что именно значит «использовать».