Песнь Отмеченной
Шрифт:
А Асра… Асра будет чувствовать себя в безопасности и комфорте в этом дворце, полном ярких окон и теплых каминов, и, возможно, этот комфорт означает, что она будет лучше реагировать на любое лекарство, которое Кас и король могут дать ей.
Кас очень хотела, чтобы они были здесь. Сейчас. Чтобы кто-то был здесь, в этой комнате, которая чем-то напоминала обширную, бесплодную пещеру, несмотря на все сверкающие, дорогие вещи, которыми она была переполнена.
Затем раздался стук в дверь. И, едва подойдя и осторожно потянув ее, она тут же пожалела, что когда-то
— Почему? — спросила она, подняв глаза к потолку, требуя ответов от того бога, который явно развлекался, находя новые способы ее раздражать.
— Что, почему?
Она снова опустила глаза на мужчину перед ней.
— Почему ты продолжаешь появляться везде, куда бы я ни пошла в этом месте?
— Потому что я здесь живу?
— Это огромный дворец. Наверняка ты мог бы найти другое место, а не то, где я нахожусь в любой данный момент.
— Я абсолютно точно мог. Но я также во власти приказа короля-императора, а он послал меня к тебе. Все это очень печально, согласен.
Прежде, чем она смогла придумать по-настоящему ядовитый ответ на это, она заметила пару женщин, наблюдающих за ними из конца зала. Она сжала губы, пытаясь оставаться вежливой. Ей нравилось, когда стражи не стояли у ее дверей и не сопровождали ее повсюду. Кричать на высокопоставленного мужчину, стоящего перед ней, скорее всего, поставит под угрозу то доверие, которое она заслужила.
Эландер, очевидно, тоже заметил, что эти люди наблюдают за ними, потому что понизил голос и добавил:
— Может, мы поговорим где-нибудь в более уединенном месте?
Ее тело странно отреагировало на это предложение. Странно и предательски. Она должна была закрыть дверь перед его носом. Надо было настоять, чтобы он написал ей свое послание на клочке пергамента и сунул его под дверь.
Она этого не сделала.
Вместо этого ее рука осталась прижатой к дверному косяку, всего мгновение, в то время как сердце пропустило слишком много ударов при мысли о том, чтобы быть с ним в каком-то уединенном месте. Она развернулась обратно, не беспокоясь.
Но оставила дверь открытой.
Мгновение спустя он последовал за ней, тихо закрыв за собой дверь. Она вспомнила, как щелкнула задвижка в его комнате у Мадам Розы, и невольная — не совсем неприятная — дрожь пробежала по ней. Она заставила себя повернуться и посмотреть ему в лицо.
Его взгляд быстро прошелся по ее телу, прежде чем снова зафиксироваться на глазах.
И Кас вдруг вспомнила, что на ней была только тонкая ночная рубашка и такое же тонкое нижнее белье под ней.
Тепло затопило ее. Она могла пересечь комнату и схватить халат, висевший на крючке у двери туалета, предположила она. Но из-за этого казалось бы, что она слишком сильно реагирует на его пристальный взгляд. Так что вместо этого она просто изо всех сил старалась казаться равнодушной и подавлять дрожь, которая теперь грозила пробраться в самые кости.
Его внешний вид… усложнял это.
В отличие от предыдущего, он был без каких-либо доспехов. Как и тогда, когда распахнул дверь в свою комнату у Мадам Розы, он выглядел так, словно собирался лечь спать. На нем была тонкая рубашка, свободно накинутая на широкую грудь, и она не могла не думать о том, как легко она чувствовала его хорошо очерченные мускулы, когда он был так близко к ней в ту ночь, когда они встретились. Ее пальцы жаждали снова их ощутить, проложить путь сквозь его волосы. Волосы были совершенно распущены, она впервые видела их такими, темные волны обрамляли его лицо так, что она снова замечала контрасты. Мягкая элегантность на контрасте с острыми, мощными линиями его челюсти… это не имело никакого смысла. Но это было прекрасно. Он был красив, но сбивающим с толку образом, который она не могла четко объяснить или понять, а она ненавидела неспособность объяснить людей.
Ее губы скривились в раздражении. Он не только появился здесь и настоял на том, чтобы ворваться в ее комнату, но и решил выглядеть при этом еще лучше, чем обычно.
Какая дерзость.
— Я так понимаю, ты по какой-то причине все еще на меня сердишься, — сказал он, — хотя, как я уже говорил тебе раньше, я отпустил твоих друзей.
— Только после того, как ты же и пытался бросить их в тюремную камеру! Думал, я забуду, как ты нагло сказал королю-императору, что это они устроили тот пожар?
— Я сказал ему это, потому что пытался убедить его позволить мне самому разобраться со всеми — эта мощная челюсть сжалась. — И только для того, чтобы смог спасти тебя.
— Что ж, большое спасибо, что подумал обо мне. Я имею в виду, о, если бы ты только мог спасти меня из этой ужасной тюрьмы. Она указала на кровать, на поднос со сладостями и груды одежды, оставленные для нее.
— Не будь дурой.
— Прости, что?
— Это все, что нужно, чтобы убедить тебя, что место безопасно? Какие-нибудь пушистые подушки и шелковые простыни?
— И не забудь о вкусных шоколадных конфетах, — добавила она, беря с подноса одно из тех лакомств, присыпанных малиновой пудрой, и предлагая ему.
Он выглядел так, будто собирался отобрать у нее из рук шоколадку. Но воздержался.
— Поздравляю, — сказал он. — Ты самая забывчивая узница в мире.
— Я не узница. Я могла уйти, если б захотела.
— Конечно, ты могла.
— Даже если король-император пытался удержать меня здесь против моей воли — чего он не делает, — я исключительно хорошо умею удирать, если ты не заметил.
— Недостаточно хорошо, видимо.
— Я уже дважды сбежала от тебя, — напомнила она ему. — Я сделала бы это и в третий раз сегодня утром, если бы все пошло немного по-другому. Я могла бы сделать это в третий раз. Но вместо этого я решила довериться тебе. Что, кстати, значит, что именно из-за тебя я оказалась в этой так называемой тюрьме. Так что, если выяснится, что это действительно так, то это как бы твоя вина, что я здесь.
— Да; твой воровской, беззаконный образ жизни не имел ничего общего с тем, что ты оказалась здесь.