Песнь порицания
Шрифт:
– Рад знакомству, – выдавил из себя виконт, осознавая, что Ирден не преминет воспользоваться случаем. Вызовет его на дуэль, изобьет как щенка, выставив на посмешище, а после великодушно простит непутевого отпрыска, по глупости связавшегося с матерым волчарой войны. – Позаботьтесь обо мне.
– Да уж постараюсь, – он еще раз не менее мерзко ухмыльнулся и, быстро откланявшись, ушел, сославшись на необходимость собраться в дорогу.
Дитрих сел на кровать в своей комнате и крепко задумался. Этот Ирден обещал стать здоровенной
Вот уж кому собираться не надо – это Дитриху. Отец запретил пьянствовать и «блудством заниматься», так что большую часть вещей придется оставить здесь. Насчет драк он так же выразился недвусмысленно: «Если на дуэль кто вызовет – выставишь вместо себя Ирдена, если сам вызовешь – извинишься, иначе приеду и лично откручу голову».
Рапира останется здесь, небольшое количество одежды, нож для писем, да и все, пожалуй.
Отец известный садист, только он и мог придумать столь изощренный способ наказания. Управление делами горячих источников – точно не то, в чем смыслит молодой виконт. Особенно сильно били по самообладанию надсмотрщик и «партнер», который должен помогать, но никакая помощь не стоит пытки нахождения в такой близости с Каутри.
В жизни Дитриха только дважды встречались представители этого рода. Первый – в детстве, когда кто-то из их семьи возглавлял дипломатическую миссию. Уже тогда маленький виконт с первого взгляда понял, что вот тот неприметный человек в дорожной одежде – враг.
Это ощущение, будто смотришь в кристально-чистый водоем безумной глубины, дно которого теряется во тьме…. Что же за монстры обитают в этих глубинах?
Вторая встреча с Каутри была в городе. Один из них просто прошествовал мимо, без охраны, одетый как бродяга без цели и денег, но ощущение от взгляда на него…. Такое не забывается.
– Виконт, пора, – в комнату на миг заглянул слуга и тут же вышел. Он… боится? Теперь каждая собака в графстве знает, что молодой виконт в немилости?
На выходе из поместья его проводила вежливо-ехидной улыбкой сестра. Просто злорадствует чужой неудаче, или как-то ей поспособствовала? Пусть живет, еще сочтутся…
– Отец… – Дитрих преклонил колено, увидев высокую худощавую фигуру в черных одеждах у кареты. Единственный человек, которого он боялся.
– Сын, – сухо поприветствовал граф Мальтего своего наследника.
– Рад видеть вас в здравии…
– Еще раз солжешь и поедешь без зубов, – граф взялся за рукоять серебристой рапиры и без малейшего звука вытянул оружие из ножен. Родовой клинок. Хранящий кровь, что служил нашему роду много десятилетий. Оружие невероятной ценности, по слухам само направляющее руку владельца в бою. Дитрих ни разу не видел его в деле, так что Хранящий считал лишь красивой игрушкой. – Давай.
Виконт на секунду потерял дар речи. Граф выставил клинок перед собой и предлагал сыну совершить старый как мир ритуал. Члены семьи, отправляющиеся на войну, наносили себе порез оружием главы рода, как бы говоря миру: «И пусть больше ни один клинок не коснется меня».
Что же, черт побери, отец хочет сказать? Этот человек ничего и никогда не делает просто так. В чем подвох? На клинке яд, который убьет раненного через пару дней? Или отец рассматривает ссылку как испытание?
– И пусть больше ни один клинок не коснется меня, – Дитрих осторожно провел ладонью по кромке лезвия, посмотрел на начавшую сочиться из пореза кровь и еще раз поклонился отцу. В последний раз.
Граф, не произнеся более ни слова, спрятал клинок и вернулся в поместье. Вот и попрощались.
Ирден уже сидел внутри, никак не отметив вторжение, увлеченно читая некий талмуд. Кучер тронул лошадей, и карета поехала. Дорога обещала быть долгой.
Единственным развлечением виконта оставалось наблюдение за пролетающими пейзажами. Мальтего был известен своими равнинами, большая часть которых ничего не отличалась друг от друга. Редкие рощицы и домики простого народа немного разбавляли однообразное зрелище, но так как городов или селений на пути не предвещалось, вскоре Дитрих уснул.
***
Хейг
– Я еду один?
– Да, – отвечал мне наследник рода, высокий брюнет, худой до безумия, с невыразительно серыми глазами. – Мы не можем послать с тобой охрану, или сопровождающего.
– Чтобы виконту было проще меня убить? – стоя здесь, на выходе из поместья, меня перестало волновать то, что старший может обидеться. Теперь уже все равно.
– Не думай, что семья от тебя отвернулась, – не проявил ни единой эмоции мой сводный брат. – Одно наше имя должно тебя защитить…
– Катись в Бездну, – я уже потерял всяческое самообладание. Не отвернулась семья? Вот уж действительно верх лицемерия. Отец прекрасно знает, что я слаб, и в случае чего охране виконта не составит проблемы избавиться от калеки. Меня явно решили выслать куда подальше, с надеждой, что незаконнорожденного Каутри тихо прихлопнут в чужих землях, с хозяев которой стребуют большую виру, но на том и позабудут. – Брат….
– Прощай, брат, – наследник развернулся, сделал пару шагов и растворился в ночных тенях.
– Фуххх, – тяжко выдохнул я, заметил пылинку на сапоге, а, когда убрал, увидел перед собой Люси.
– Как ты? – участливо осведомился прекрасный призрак, держащий в руке кожаную сумку. Нос почувствовал знакомый запах ванили.
– Паршиво, если честно, – ей не пришлось выбивать из меня признание. – Думаю, это наша последняя встреча.
– Ты. Умрешь. От моей руки, – чеканя слова, медленно проговорила она. – У меня для тебя еще один прощальный подарок. Ты научил меня любить подарки со смыслом.