Песнь сауриалов
Шрифт:
Акабар нацелился на оставшихся сауриалов, которые поднимались на холм. Он уже направил на них жезл. Термитец просвистел управляющее слово, жезл выстрелил конусом холода, но в этот момент рассыпался и его сила исчезла.
Внезапно Элия услышала над собой заклинание. Подняв голову, она увидела двух сауриалов породы Дракона, которые смотрели на Акабара. «Волшебники, — поняла она, — они под действием такого же летательного заклинания, что и мы!»
Термитец не мог их слышать, поэтому не заметил их появления.
— Акабар! Над тобой! — предостерегающе закричала девушка, но Акабар не пошевелился. Он замер в том же положении, когда направил жезл. Сауриалы волшебством обездвижили его.
Выхватив меч, Элия полетела на них, издавая сауриальский боевой клич и направив на них запах гнева. Волшебники быстро разлетелись в разные стороны.
Элия повернулась к Акабару, но увидела, что третий летающий сауриал поймал парализованного волшебника сетью и летит с ним в сторону лагеря.
Элия полетела за ними. Тяжелый груз не позволял сауриалу лететь быстрее разъяренной воительницы, но Элия забыла про двух оставшихся волшебников. Она услышала над собой заклинание, затем почувствовала, что движется, как в сиропе.
Ее полет был замедлен волшебством. Схвативший Акабара сауриал оторвался от нее.
Оставшиеся волшебники-сауриалы бросились на нее с сетью, она не смогла увернуться. Они схватили ее сетью и выдернули меч из руки. Затем они полетели вслед за похитителем Акабара в сторону огромной кучи, которая должна была стать новым телом Моандера.
Оливия швырнула остаток сгоревшего факела в горящие кусты.
— Надеюсь, что не встречусь этой ночью с антами или друидами, — пробормотала она. Она посмотрела на восток в сторону огненной стены Грифта.
Оливии никогда не доводилось видеть такого большого пожара.
В долине становилось ужасно жарко, и хафлинг заметила пар, поднимавшийся от горы, которая должна была стать новым телом Моандера. Она знала, что главная цель пожара — направить сауриалов в сторону конусов холода Акабара и Грифта, но надеялась, что им повезет, и они смогут спалить мокрую кучу поваленного леса несмотря на защищавшее ее от огня волшебство. Она не могла чувствовать себя спокойно, пока с телом Моандера не покончено.
Она пошла из долины на восток, где заметила что-то белое, движущееся около вершины кучи. Оливия удивленно покачала головой. Это была Корал. Она поднималась на вершину нового тела божества. «Ей пришлось долго идти, чтобы обогнуть горящую долину», — подумала Оливия. Затем она заметила еще одну фигуру, поднимающуюся на середине горы. Хафлинг задохнулась. Это был Дракон!
— Глупый паладин! — зарычала Оливия. — После того, как я специально предупредила его, что Элия не потерпит от него опасного героизма.
Оливия поняла, что он погибнет, если она не заставит его слезть вниз.
Сердито вздохнув, она подошла к куче и начала подниматься вслед за сауриалом.
Грифт направил конус холода на оставшуюся группу сауриалов, поднимавшихся на холм из горящей долины. Он приземлился рядом с кучей лежащих на земле тел сауриалов. Становилось теплее от пожара, упавшие должны были проснуться от спячки, но большинство из них слишком слабы, чтобы двигаться без гниющих отростков, которые обеспечивали энергией их тела. Он шел мимо лежащих, пока не нашел превосходного кандидата в свои помощники. — одного из больших сауриалов с острыми ромбовидными гребнями на спине.
Колдун наклонился над сауриалом и потряс его.
— Сладкоголосый, — позвал он. — Просыпайся. Грифт издал своими железами запах опасности, чтобы привести сауриала в чувство.
— Что? — спросил Сладкоголосый, внезапно открыв глаза.
— Ты был под властью Несущего Тьму. Произнеси излечивающее заклинание. Нам нужно многое сделать.
— Я… я помню. Я был подчинен, — пробормотал Сладкоголосый.
— К счастью, тебя не знали в племени, никто не предполагал, что ты жрец, иначе бы ты был подчинен раньше и не мог бы нам помочь, — сказал Грифт. — А теперь излечи себя, чтобы мы могли быть уверены, что в твоем теле не осталось спор Моандера. После этого мы можем начать спасать оставшихся наших братьев, которым не повезло.
«Акабар хорошо поработал,» — заметил маг, оглядывая холм с множеством сауриалов, уложенных жезлом волшебника. Грифт был так занят мыслями о своем народе, что не подумал о том, где же волшебник.
Акабар Лежал на куче мертвой растительности, которую Моандер намеревался сделать своим новым телом. Он слышал, что Элия кричит и дерется с державшими ее волшебниками-сауриалами. Она была всего в нескольких ярдах от него, но он находился под действием волшебства и был бессилен помочь ей. Он понял, что Элия в ужасе. Она пыталась убедить его в необходимости скрыться, но бегство не было почетным вариантом.
Зара говорила ему, что он ответственен за уничтожение божества, и он с гордостью согласился с этим выбором. Но его жена жрица не могла сказать ему, останется ли он после этого в живых. Сейчас он подозревал, что нет. Его кровь из ран на боку и на руках шипела и искрилась, падая на растения под ним. Это определенно не было хорошим знаком, но он подумал, что если Моандеру суждено воскреснуть, чтобы быть уничтоженным, то быть посему.
В свете луны он увидел приближающуюся белую сауриалиху. Это была Корал, высшая жрица Моандера. Она опустилась на колени рядом с ним. От нее исходила смесь противоречивых запахов. Моандер заставил ее чувствовать его радость, но он не удержал или не смог удержать ее от выражения ее собственного горя и страха.
Корал подняла большой светящийся гриб и сунула его в рот Акабару.
Волшебнику стало плохо от его едкого вкуса, но он не мог выплюнуть его. Он почувствовал, как немеет рот. Затем Корал вытащила кинжал и прижала его острие к артерии на шее волшебника. Акабар закрыл глаза. Он был уверен, что сейчас умрет, но ощутил только укол в шею. Он снова открыл глаза. Корал подставила кинжал под свет луны. На его острие была одна капля крови Акабара. На глазах у волшебника каплю превратила с круглый прозрачный камень. Корал сняла камень с кинжала, плюнула на него и бросила в кучу под ними.