Песнь шаира или хроники Ахдада
Шрифт:
– Кто ты, и как твое имя, о мудрейший среди еды.
Никто повторил ему, что сказал остальным.
– Знай же, - сказал Гуль (а глаз его уже слипался, и его клонило в сон).
– Самым последним из всех, я съем тебя. Вот мой подарок!
– сказавши это, Гуль повалился на пол и захрапел сильным храпом.
3.
Продолжение рассказа об узнике по имени Никто, о страшном
Едва Гуль повалился на пол и захрапел сильным храпом, Никто стал торопить пленников.
– Поднесите мачту!
– приказал он.
И люди, бывшие у Никто в помощниках, поднесли мачту.
Направляемые командами Никто, они приставили заостренный конец мачты к глазу Гуля и с силой и решимостью налегли на нее.
И глаз Гуля ушел внутрь, и Гуль вскочил и закричал великим криком, да так, что сердца людей устрашились.
– Кто, кто посмел подкрасться ко мне и выколоть мой единственный глаз!
Тогда вперед вышел Никто и сказал:
– Я посмел!
А мачта к тому времени уже была вынута из глазницы, и Никто при содействии помощников, держал ее поднятой вертикально, острием вверх.
– Знай же, - взревел Гуль.
– Я проклинаю тебя и потомков твоих до десятого колена! Не подумал ты об этом, когда сделал глупость и назвал свое имя. А теперь я найду тебя и ударю тобой о пещеру, и забрызгаю внутренностями твоими и мозгом всю ее, и будет мне от этого великое облегчение.
Сказав это, Гуль сделал шаг вперед, намереваясь схватить Никто. Но бдительные пленники, что расположились по обеим сторонам пещеры, натянули канат. Сделав шаг, Гуль запнулся об него и начал падать. Тогда Никто побежал вперед с таким расчетом, чтобы заостренный конец мачты пришелся как раз на сердце Гуля. И расчет его оправдался. Гуль упал, вытянувши руки, а мачта вошла ему в область сердца и вышла со спины.
Взревев, Гуль в тот же час умер.
И вместе с последним вздохом его, возликовали пленники.
Едва Гуль испустил дух, Никто повернулся к белобородому.
– Я сделал, что должно, теперь твоя очередь, старик.
Тогда белобородый указал на Гуля.
– Вспорите ему брюхо!
Несколько человек, из числа самых отчаянных (а смерть людоеда придала им храбрости) перевернули Гуля и тут же вспороли ему брюхо.
– Разрежьте желудок, - командовал старец, - внутри вы найдете медную пластину!
Удивленные пленники разрезали желудок, из которого тут же хлынуло вино и остатки человечьего мяса и, действительно, среди прочего обнаружили медную пластину, испещренную письменами.
– Подайте мне ее!
– скомандовал старец.
– Погоди, добрый человек, - остановил остальных Никто, - поведай нам свою историю, и откуда ты знал, что в животе Гуля обнаружится медная платина.
– Слушаю и повинуюсь, - ответил старец.
4.
История
Ой не в славном городе Багдаде,
Славном городе Багдаде белокаменном,
Да у ласкового халифа Харуна,
А на далеком острове буяне
Средь моря синего, неспокойного,
Да народилося у отца три сына.
Три сына, три добра молодца.
Двое старших от одной матери,
Младший же - от любимой наложницы.
А отец-то был не простой купец,
А колдун черный, злокозненный.
И была у колдуна черна кожа и черна душа.
И все жители того острова,
Черны кожей и душой были,
Из одежды ничего не носили,
И господа единого Аллаха всемилостивого
Не почитали.
А как начиналося на острове
Столованье, да почестен пир,
Так поедали жители злокозненные
Людей других, мусульман правоверных.
И противно стало младшенькому
Житье-бытье такое.
Пристала душа его к богу истинному,
Аллаху всемилостивому и всезнающему.
И пренебрегая заветом почитания,
Сбежал он из дома родимого,
От отца-матери, от братьев старших,
Братьев старших, единокровных.
Слыхал потом он (а слухи ходили разные),
Что старший брат от коварства своего
В беду попал.
Беду великую, невосполнимую.
Но отыскал его средненький,
И повез в город,
Город далекий, белокаменный.
На беду и погибель его.
Ибо нашел в том городе белокаменном,
Брат старший, злокозненный,
Не леченье, а смерть свою.
А был у брата старшего
Кувшин волшебный, запечатанный.
Запечатанный печатию Сулеймановой,
Сулеймана сына Даудова,
Да прибудет мир с ними обоими.
И раскрыл брат кувшин волшебный,
И сорвал печать свинцовую,
А в кувшине том жил джин огненный,
С красной кожею и рогами ветвистыми.
И случилося по велению Аллаха.
Аллаха всемилостивого и всезнающего,
Потерял брат кувшин волшебный,
Вместе с джинном огненным,
Краснокожим с рогами ветвистыми.
И как умер брат старшенький,
Черный кожей и душою бывший,
Средний брат, да с вдовою старшего.
Принялись искать кувшин волшебный.
Спрашивали у духов лесных,
И у дэвов горных,
И великанов пустынных,
И стариков мудрых,
И безумцев озаренных,
И купцов путешествующих,
И дервишей танцующих,
И книжников читающих,
И не прошло и десяти лет,
Как узнали они, что кувшин тот,
Вместе с джинном огненным
Краснокожим с рогами ветвистыми,