Песнь жизни
Шрифт:
– Что. Случилось. С Беликом?! – раздельно процедил Линнувиэль, с каждой секундой тревожась все больше. – Корвин! Маликон!
Перворожденные угрюмо промолчали, и вот тогда он окончательно разозлился. Зеленые глаза Хранителя хищно сузились и нехорошо загорелись, руки непроизвольно сжали край стола, впиваясь сильными пальцами и буквально выламывая его из пазов. Под ними немедленно задымилось, в воздухе ощутимо запахло гарью, по таверне поплыла первая сизая струйка, несущая с собой отчетливый запах паленой древесины.
Атталис быстро попятился, не отрывая беспокойного взгляда от взбешенного мага, готового вспыхнуть, как сарай с сухим сеном. Если вдруг сорвется,
Темные осторожно отступили, запоздало вспомнив, с кем имеют дело.
– Итак? – зловеще улыбнулся Линнувиэль, легко сминая пальцами прочное дерево, как тонкую бумагу. – Я услышу, наконец, ответ на свой вопрос?
– Белик спит, – нервно повторил Корвин, опасливо следя за ползущей к его сапогу огненно-зеленой змейкой, и на всякий случай напомнил: – Тебе нельзя пользоваться магией!
– Это уже моя забота. Так почему малыш все еще спит, хотя мне помнится, что время для сна давно уже прошло?
– Мы не знаем. Лорд Торриэль не соизволил объяснить, – попятился Маликон сразу от двух злобно шипящих "змей". – Он что-то сделал, когда ты умирал, сумел вернуть через Песнь и… хватит! перестань! я не знаю подробностей! Потом он ушел, и никто не знает, что случилось! Мы с тобой занимались, чтоб не сгорел, как свечка! А его Шранк нашел только через полчаса, когда выяснилось, что он не добрался до комнаты, потому что кровь носом пошла! Да так здорово, что тут половина зала была забрызгана! Насилу потом отмыли! Вот с тех пор в себя и не приходит, а лорд Торриэль с ним сидит почти безвылазно! Теперь доволен?!
Линнувиэль замер, не замечая, как коварный огонь зелеными струйками лезет вверх по одежде, не причиняя ему вреда, а потом все быстрее расползается вокруг, жадно пожирая то, до чего мог дотянуться – деревянную лавку, стол, глиняные миски, чужие добротные сапоги… Корвин с проклятием отпрянул, стряхивая с себя изумрудные искры. Аззар резко побледнел, остро жалея, что когда-то насмехался над молодым магом. Атталис благоразумно отступил к двери, а Сартас прикусил губу, лихорадочно подыскивая способ, как угомонить вспыльчивого потомка Изиара. В то время как Маликон вдруг с содроганием представил себе истинную мощь спутника, а потом почти с ужасом подумал о том, на что же тогда способен молодой лорд, если его дальний родственник в силах уничтожить половину ни в чем не повинной Борревы?
Спаси и сохрани нас от этого Создатель!
Младший Хранитель Знаний невидяще уставился в пустоту, где в памяти сквозь бушующий Огонь Жизни начали неохотно проступать недавние события, милосердно прикрытые кем-то умелым и мудрым. Сперва медленно и крохотными отрывками, а затем все быстрее и четче, выстраиваясь в череду стремительно меняющих друг друга картин, в которых он неожиданно увидел всю правду. Секунду стоял, ошеломленно вчитываясь в прошлое. После чего тихо взвыл, схватился за голову и быстрее молнии метнулся наверх, оставляя за собой дымный след и острый запах паленой кожи. В панике проскочил целый пролет, едва не перепрыгнув через перила, шагнул к заветной двери, взялся за ручку…
И едва не упал, с ходу наткнувшись на такие же бешено горящие глаза.
Они почти столкнулись на пороге: Таррэн, почуяв неладное, как раз успел открыть дверь, чтобы ее не коснулось гудящее зеленое пламя. Уверенно загородил собой проход, мешая рассмотреть ненужное, машинально окутался прочной пленкой защиты. Хищно сузил глаза, приготовившись дать отпор нарушителю, даже рыкнул негромко, подражая голосу Траш во время охоты. И чужой Огонь, неожиданно наткнувшись на неодолимое препятствие, пугливо притих – с силой Хозяина Проклятого Леса ему было не тягаться. Так и застыли на долгий миг: люто беснующийся зеленый факел, и ровное алое пламя истинного Огня Жизни напротив. Глаза в глаза, почти в упор, сверля друг друга с нескрываемым вызовом.
Это длилось одну бесконечно долгую секунду, за которую у эльфов внизу резко взмокли спины и судорожно дернулись кадыки, но потом огонь рядом с ними дрогнул, отступил. Плавно сменил цвет с зеленого на нормальный рыжий и вдруг угас так же быстро, как появился, оставив после себя некрасивые черные проплешины, несколько кучек пепла на месте сгоревших скамей и удушливый запах гари.
Линнувиэль благоговейно замер, с головой окунувшись в бесконечное море неистового Огня, послушно льнувшего к рукам того, кого признал истинным Хозяином. На миг погрузился в него с головой, а потом вынырнул, судорожно хватая ртом тяжелый воздух и со всей ясностью понимая, что едва не шагнул за грань. Его жалких потуг не хватило бы даже на минуту активного сопротивления, а защита порвалась бы сразу, если бы наследник Изиара позволил себе ее коснуться. Однако он отчего-то не стал. Пожалел неразумного собрата. Просто стоял напротив него и смотрел, бестрепетно ожидая продолжения, но, одновременно, был готов к любому повороту событий.
– Простите, мой лорд, – опомнился, наконец, Хранитель и запоздало попятился. – Примите искреннюю благодарность за то, что вы сделали для меня. Я у вас в неоплатном долгу и хорошо понимаю, на какой риск пришлось идти ради этого. Простите, что так глупо получилось. Это больше не повторится.
– Что-то еще? – сухо осведомился Таррэн, медленно отпуская чужой Огонь и позволяя ему полностью угаснуть.
Линнувиэль совсем смешался, не зная, как объяснить.
– Нет. Просто я… беспокоился.
– За Белика?
– Да, мой лорд.
– Плохо, – неожиданно вздохнул Таррэн, опуская плечи и отводя глаза. – Я поосторожничал: Полог Забвения оказался слишком слаб для тебя. Один хороший всплеск, и ты легко его обошел. Но повторить этот фокус сейчас будет трудновато без твоего согласия. А ты ведь больше не согласишься?
Хранитель чуть вздрогнул и отрицательно качнул головой, со всей ясностью понимая причину своей странной забывчивости и совсем не желая, чтобы ему снова стирали память, как провинившемуся ученику. Но при этом отлично понимая, что его согласия могут и не спросить – прикажут, как водится, и другого выхода не будет. А то и просто сделают, как задумали: для потомков Безумного Лорда это вполне в порядке вещей. Сам такой.
– Нет, мой лорд. Я бы не хотел этого.
– Жаль, – снова вздохнул Таррэн. – Но, возможно, настанет время, когда ты сам попросишь меня об услуге.
Линнувиэль опустил горящий взгляд, скрывая смятение.
– Простите, мой лорд, но что с Беликом?
– А что со мной не так? – удивленно отозвался третий голос из глубины комнаты, и Темные эльфы дружно подскочили от неожиданности. – Живой, здоровый, есть хочу, как хмера. Таррэн, ты чего там торчишь, как привязанный? Чего вы не поделили? Шрамами хвастаетесь друг перед дружкой? Или ушами меряетесь, как принято? Бросьте глупостям заниматься и лучше закажите мне гуся. Нет, двух. Только больших!! Просто огромных! И пирогов, пирогов с яблоками погорячее! А еще…