Не грусти, мой свет, мне грустно и самой,Что давно я не видалася с тобой. Муж ревнивой не пускает никуда; Отвернусь лишь, так и он идет туда.Принуждает, чтоб я с ним всегда была;Говорит он: «Отчего не весела?» Я вздыхаю по тебе, мой свет, всегда, Ты из мыслей не выходишь никогда.Ах! несчастье, ах! несносная беда,Что досталась я такому, молода; Мне в совете с ним вовеки не живать, Никакого мне веселья не видать.Сокрушил злодей всю молодость мою;Но поверь, что в мыслях
крепко я стою; Хоть бы он меня и пуще стал губить, Я тебя, мой свет, вовек буду любить.<1770>
Чем тебя я оскорбила,Ты скажи мне, дорогой!Тем ли, что я не таилаНежных мыслей пред тобой, И считала то пороком, Чтоб в мученик жестоком Твой любезный дух томить, Не хотя лишить покою, Не хотя терзать тоскою, Я могла ли погрешить?Для того ли я склониласьИ любви далась во власть,Чтоб отныне я крушилась,Бесполезну видя страсть? Чтоб ты не был в том уверен, Сколь мой жар к тебе безмерен; То ты можешь ли сказать? Но уверясь в том не ложно, Как тебе, ах! как возможно Верно сердце презирать?Я во всем позабываюсь,На тебя когда гляжу;Без тебя я сокрушаюсьИ задумавшись сижу. Все часы считаю точно, И завидую заочно, Кто против тебя сидит. На тебя всегда взираю И с утехою внимаю, Что язык твой говорит.Я тебе открылась ясно:Жду того же напротив;И пускай я жду напрасно,Мой пребудет пламень жив. Я готова, хоть как прежде. Пребывать в одной надежде И себя отрадой льстить; Не склоню тебя тоскою — Может время долготою Твердо сердце умягчить.<1770>
Прости, моя любезная, мой свет, прости,Мне сказано назавтрее в поход ийти; Не ведомо мне то, увижусь ли с тобой, Ин ты хотя в последний раз побудь со мной.Покинь тоску, иль смертной рок меня унес,Не плачь о мне, прекрасная, не трать ты слез. Имей на мысли то к отраде ты себе, Что я оттоль с победою приду к тебе.Когда умру, умру я там с ружьем в руках,Разя и защищаяся, не знав, что страх; Услышишь ты, что я не робок в поле был, Дрался с такой горячностью, с какой любил.Вот трубка, пусть достанется тебе она!Вот мой стакан, наполненной еще вина; Для всех своих красот ты выпей из него, И будь по мне наследницей лишь ты его.А если алебарду заслужу я там,С какой явлюся радостью к твоим глазам; В подарок принесу я шиты башмаки, Манжеты, опахало, щегольски чулки.<1770>
«Не терзай ты себя:Не люблю я тебя;Полно время губить,—Я не буду любить;Не взята тобой я,И не буду твоя».— «Не терзаю себя:Не люблю я тебя;Дни на что мне губить, —Я не буду любить;Не пленюсь тобой я,Тщетна гордость твоя».— «А когда пременюсьИ к тебе я склонюсь,Так полюбишь ли тыИ сорвешь ли цветы?Я хранить их могла:Для тебя
берегла».— «Так и я пременюсь,И всем сердцем склонюсь;Мне мила будешь ты,И сорву я цветы;Ты хранить их могла:Для меня берегла».— «Я покорна судьбеИ вручаюсь тебе;Ты напрасно дни тьмил,Как душа стал ты мил.Перестань ты тужить!Будем дружно мы жить».— «Я покорен судьбеИ вручаюсь тебе;Я напрасно дни тьмил,Коль и я столько ж мил.Перестань ты тужить!Будем дружно мы жить».
М. В. Ломоносов
Из стихотворений Михаила Васильевича Ломоносова (1711–1765) особую известность в качестве песен (кантов) приобрели: переложение псалма 14 («Господи, кто обитает…»), псалма 145 («Хвалу всевышнему владыке…») и перевод анакреонтического стихотворения «Ночною темнотою…». Кроме того, в рукописных песенниках XVIII века встречаются: «Утреннее размышление…», «Вечернее размышление…» и другие стихотворения. Так, в рукописный сборник, датируемый 1769 годом (хранится в Государственном историческом музее в Москве), включен целый цикл произведений с указанием имени Ломоносова (псалмы, «Ода, выбранная из Иова», «Утреннее» и «Вечернее» «размышления»), «Утреннее размышление» без имени автора вошло также в «Письмовник» Н. Г. Курганова (1769). Ни одно стихотворение Ломоносова при его жизни профессиональным композитором положено на музыку не было; лишь несколько строф из его од 1742–1761 годов прозвучали в 1790 году в спектакле «Начальное управление Олега» (либретто Екатерины II, музыка В. А. Пашкевича, Дж. Сарти и К. Каннобио; тексты Ломоносова — с музыкой Сарти). Несмотря на это, названные стихотворения Ломоносова с музыкой неизвестных композиторов уже в XVIII веке проникли в демократическую среду. Его переложения псалмов исполнялись народными бродячими певцами даже в первой половине XIX века. Из приписываемых Ломоносову стихотворений особенной популярностью в музыкально-поэтическом быту пользовалось «Молчите, струйки чисты…», процитированное впервые поэтом в «Риторике» ( см. ).
Ночною темнотоюПокрылись небеса,Все люди для покоюСомкнули уж глаза.Внезапно постучалсяУ двери Купидон,Приятный перервалсяВ начале самом сон.«Кто так стучится смело?»—Со гневом я вскричал;— «Согрей обмерзло тело, —Сквозь дверь он отвечал. —Чего ты устрашился?Я — мальчик, чуть дышу,Я ночью заблудился,Обмок и весь дрожу».Тогда мне жалко стало,Я свечку засветил,Не медливши нимало,К себе его пустил.Увидел, что криламиОн машет за спиной,Колчан набит стрелами,Лук стянут тетивой.Жалея о несчастье,Огонь я разложилИ при таком ненастьеК камину посадил.Я теплыми рукамиХолодны руки мял,Я крылья и с кудрямиДосуха выжимал.Он чуть лишь ободрился,«Каков-то, — молвил, — лук?В дожде, чать, повредился»,И с словом стрел ил вдруг.Тут грудь мою пронзилаПреострая стрелаИ сильно уязвила,Как злобная пчела.Он громко засмеялсяИ тотчас заплясал:«Чего ты испугался? —С насмешкою сказал, —Мой лук еще годится:И цел и с тетивой;Ты будешь век крушитьсяОтнынь, хозяин мой».1747
Хвалу всевышнему владыкеПотщися, дух мой, воссылать:Я буду петь в гремящем ликеО нем, пока могу дыхать.Никто не уповай вовекиНа тщетну власть князей земных:Их те ж родили человеки,И нет спасения от них.Когда с душею разлучатсяИ тленна плоть их в прах падет,—Высоки мысли разрушатсяИ гордость их, и власть минет.