Песни Красных Ястребов
Шрифт:
– Что? О чем вы? – тетя была, словно сама невинность.
– Линда, постой. Они ничего не знают. Просто не могут… – с сомнением начал Курт.
– Заткнись! Что ты несешь?
– Что если нас обманули? Что если Пирс… – Линда зажала мужу рот.
Курт всегда был параноиком. Вот и сейчас он решил, что Пирс просто воспользовался ими, а свою часть сделки решил не выполнять. Спустя несколько долгих мгновений эта идея дошла и до Линды – ее глаза испуганно округлились.
– Не знаю, что вам наговорили. Если Пирс,
– Всего лишь я, – Кейра спустилась по лестнице.
Почему не осталась наверху? Не дождалась в безопасности, пока эти двое уйдут? Зачем было себя открывать?
Чтобы увидеть ужас на лице тети, услышать удивленный крик? Чтобы дядя схватился за сердце? Чтобы больше не слышать этой бесконечной лжи.
– Ты! Откуда ты здесь взялась?! – вскричала Линда.
– Вы что, не видели листовок? Сбежала из тюрьмы.
– Значит это правда. Зря ты сюда пришла, – Курт кисло смотрел исподлобья.
– Может, хотела посмотреть вам в глаза. Как вы могли? – Кейра понизила голос.
– И ты смеешь обвинять нас? Ты, преступница?! – побледневшее было лицо тети Линды вновь стало пунцовым.
– В чем мое преступление? В том, что родилась не такой, как вы?
– Кейра, тебе надо уходить, – предупредил Феликс.
– И правда. Вот что, «родственники». Мне нечего вам сказать. Прощаете.
Кейра решительно направилась к двери, но тетя преградила ей путь.
– Ты никуда не уйдешь! Тебе одна дорога – за решетку, где ты и должна быть!
– Да что вы, тетушка? Тимми, дружок, убери ее с моего пути!
Бугай угрожающе надвинулся – и тетя с визгом отпрыгнула. Дядя хотел вмешаться, но Феликс заломал ему руку за спину:
– Иди, Кейра! Мы не позволим им тебе помешать.
Не так она хотела попрощаться с таверной. Кейра вышла на крыльцо, прошла несколько шагов по брусчатке – и на ее запястье сомкнулась бульдожья хватка. Тетя Линда схватила ее и не собиралась отпуска.
– На помощь! Стража! Стража! – завопила тетя.
Кейра дернула руку со всей силы, и тетя упала на колени. Она буквально повисла на Кейре, второй рукой схватившись за сестринскую робу. И все это время Линда не переставала вопить:
– На помощь! Преступница!
Прохожие все видели. Зеваки на балконах – тоже. Стража будет здесь совсем скоро.
Пальцы тети больно впивались в кожу. Кейра пыталась разжать их свободной рукой – все без толку. Линда тянула ее на землю и истошно голосила.
Не зная что делать, Кейра влепила ей пощечину – и пальцы женщины разжались. Она осела на землю, и ее крики стали рыданиями.
– Не б-б-б-лаго… дарная, ж-ж-жестокая… беги, это умеешь… от себя-то убежишь?! – тетя захлебывалась рыданиями.
Феликс и Курт пытались поднять ее, поставить на ноги. В руке женщины был обрывок
Кейра поправила сумку на плече, развернулась и пошла прочь. Волны жара и озноба столкнулись у нее внутри – и не оставили ничего.
13 Винсент
Командор. Винсент и не думал, что дослужится до такого звания. Большая ответственность… которая ничуть не тяготила предыдущего командора.
Винсент не понимал бунтовщиков – не видел смысла. Канцелярия Бальдвина считала иначе. Кабинетные клерки завалили командорский стол бумагами – и некоторые Винсент даже прочитал.
Дагросса – старый город с вековыми традициями. Когда Империя пришла на восток, Дагросса долгое время обеспечивала Каармору преимущество на море. В конце концов старый Каармор пал, и в Империи появилась Красная Провинция. Но жители Дагроссы не забыли, как горели их корабли в заливе в ночь осады.
Мастерство корабельщиков передавалось среди коренных жителей города от отца к сыну. Это был гордый народ с крепким цеховыми традициями. Они недолюбливали Бальдвина – но уважали. Затем старого начальника верфи сменил пустоголовый чинуша и рьяно начал наводить свои порядки. Ну что за идиот! Винсент ни на секунду не поверил в то, что Рольфа Оренбара утащили мутанты-рыболюди. Сговор цеховых и убийство чиновника – дурное предзнаменование, и Бальдвин никак не мог его спустить. Начались аресты, дознаватели приступили к работе – семьи корабельщиков потеряли кормильцев. Но это был лишь первый костер.
Другим очагом стали вольнодумцы. Молодые юноши и девушки, которые грезили переменами. Многие родились уже во время правления Бальдвина – и все это время жизнь не становилась свободнее. Кто-то мечтал о независимости Каармора, кто-то боролся против воинской повинности – но всех вольнодумцев объединяло то, что мечтали они громко и вслух.
А еще были бедняки. В Дагроссе было не просто свести концы с концами. Сестры Костра не могли прокормить всех голодающих, а чиновники ратуши не спешили им помогать. Бедняки винили в своих бедах всех остальных – но грозный Император был далеко, а Бальдвин гораздо ближе. Если восстание наберет силу – понятно, против кого пойдут бедняки.
Работа верфи остановилась. Стражники подавляли одни беспорядки – вспыхивали другие. За каждого человека в тюрьме на улицу выходило двое других. Готовилось что-то крупное – и Винсент не знал, как это остановить.
К счастью, советчиков у него хватало. Депеши из канцелярии Бальдвина приходили одна за другой. Новая тактика была в том, чтобы разделить «корабельщиков» и «вольнодумцев» – миловать одних и сажать других. Винсент покорно раздал указания подчиненным.
Цепная собачонка. Гав-гав.