Песни Красных Ястребов
Шрифт:
«Твоя дочь пала в Лимб и вернулась назад» – сказала Соглядатай.
– Знаю… я не хотела этого, – беззвучно ответила Фрида.
«Значит, у него получилось. Теперь в твоей дочери горит пламя погребальных костров».
– А если бы у него не вышло? Она осталась бы там – совсем одна…
«Не одна» – ответила Соглядатай, и Фриде стало не по себе.
– Страшная участь.
«Мы все послужим Богам» – Соглядатай пожала плечами.
– Ну, наш Бог хотя бы жив. О другом такого не скажешь.
«Нам
– Да я и не пытаюсь. Так можно и с ума сойти, – пошутила Фрида, но Соглядатай не смеялась.
«Теперь ты приведешь к Богам свою дочь. Там найдется место для нее самой и для ее пламени».
– Я не стану ей вредить, – заупрямилась Фрида.
«Это ее спасение. Иначе ты потеряешь ее. С каждым днем она будет слабеть – а затем исчезнет. Даже сила Богов ее не вернет»
– Я помогу ей. Но как? Что я должна сделать?
«Ты будешь мной. Большего Боги не требуют».
Тщетно Фрида задавала вопросы – больше Соглядатай ничего не сказала. Только стояла и смотрела – сколько бы Фрида не царапала стекло.
Кейра сама не знает, в какой она опасности. Девочка боится стражников и головорезов – но настоящий враг намного коварнее. Он затаился и ждет момента, чтобы нанести удар. И только Фрида может этот удар отвести.
Нужно было уходить. Фрида в последний раз посмотрела на спящую настоятельницу. Может, стоит прекратить ее мучения? Фрида сделала шаг к кровати – и передумала. Бедняжке и так недолго осталось. Она столько раз унижала Фриду своим фальшивым состраданием, что заслужила немного мук.
Фрида бесшумно двинулась обратно в крыло лечебницы, отведенное под душевнобольных. Его охраняли ночные сторожи. Они прогуливались по коридорам мимо запертых палат – лампа в одной руке, дубинка в другой. Все камеры запирались на один ключ – именно его Фрида сжимала в зубах. Выкрала – давным-давно. Сейчас он потребуется ей в последний раз – чтобы устроить маленький переполох.
Ночной сторож Арчи как раз патрулировал коридор с пустой камерой Фриды. Дверь была заперта – он не увидит пустую постель. Но Фриде было нужно, чтобы старичок увидел ее саму.
– Эй, Арчи! Меня потерял?
Арчи поднял лампу и всмотрелся в фигурную арку, где стояла Фрида.
– Снова гуляешь по ночам, Фрида? Забирайся в постель. Думаешь я хочу каждый раз привязывать тебя к кровати?
– О, я думала, тебе это нравится. Иначе ты вязал бы меня понадежнее, – рассмеялась Фрида.
– Вернись в камеру. Третий раз повторять не буду.
– А ты подойди – и повтори, – хищно улыбнулась Фрида.
Она приподняла полы рубахи и присела будто бы в реверансе – на деле же освободила ноги. И когда Арчи подошел – резким ударом ноги вышибла дубинку у него из руки. Хрустнула кость – и Арчи застонал.
– Ты ее сломала, дрянь! Сука психованная! Пар…
Прежде чем он крикнул «Парни!..», Фрида затолкала рукав рубахи ему в рот.
– Ты здесь один, Арчи. Ирвин придет сменить тебя через полчаса. Я могу лупить тебя по
В ответ Арчи попытался сунуть пальцы здоровой руки ей в глаз. Фрида отклонилась, размахнулась и треснула его в челюсть. В трактирных потасовках она была настоящей фурией – даже взрослые полупьяные детины не решались ей дерзить. Арчи до них было далеко – он сполз от удара по стене и радостно скользнул в забытье, прижимая «сломанную» руку. Фрида была готова поклясться, что у мужчины случился обычный вывих.
А затем Фрида отперла камеры – одну за другой. Некоторые безумцы еще спали – а некоторые провожали ее глазами и бормотали невнятно. Один из них, Горошек, потянулся к Фриде – он был ее давним приятелем.
– Я знал, что ты придешь за нами.
– И на кой черт вы мне сдались? На, возьми, – и Фрида сунула ключ Горошку.
– Ты куда-то спешишь? Спешишь, да?
– Открой побольше камер. Пусть как следует побесятся, прежде чем явится стража.
– Прощай-прощай, – энергично закивал Горошек.
– Болван, – попрощалась Фрида.
Фрида покинула камеру Горошка и бесшумно двинулась в прачечную. Если она собирается покинуть этот дом скорби, то сделает это не в ночной рубашке.
В прачечной размещались до ужаса примитивные «стиральные машины» – бочки с рифлеными стенками и вращающимися крестовинами внутри. Механизмы приводились в движение рычагами, взбивая грязные вещи в мыльной воде. И это в век, когда корабли двигались с помощью пара! Что ни говори, когда мужчина захочет что-то изобрести, он в последнюю очередь подумает о стирке.
В годы путешествий Фрида слышала, что центральные регионы Империи намного превосходят провинции в плане технического прогресса. Новшества столичных изобретателей добирались до задворок Империи с большим запозданием. Технологии объединяют людей и срезают расстояния – а это последнее, что нужно Богам.
Фрида отыскала каморку, в которой хранились личные вещи пациентов, и нашла коробку со своим именем. Белая рубашка и юбка до щиколоток, а главное – ее любимые серьги-кольца. Фрида беззастенчиво скинула больничное рубище и принялась приводить себя в порядок. Перед уходом она заглянула и в другие коробки – и прикарманила себе в сумку пару полезных вещиц.
Где же сейчас Кейра? Соглядатаи видят многое – но не все. У девочки с детства был талант к избеганию острых углов. Главная ошибка Фриды в ее воспитании – подавленные способности. На Орочьих островах девочка могла расти среди других эмпатов – но вместо этого отрицала собственную природу. В те времена Фрида не знала Богов – и совершала много ошибок. Грегу его таверна была важнее, чем сломанная судьба дочери.
Девочка снова попытается сбежать. О да, она покинет Дагроссу, ее убийцы останутся позади. Но Фрида по опыту знала, что от самой себя – не убежишь. Смертельный враг Кейры пустил корни в ее собственной душе – а значит с ним остается только сражаться.