Песни народов Северного Кавказа

Автор неизвестен

284. ОЙ, ЗЕРНО

На вершине Курпа снеговой, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Ангелов собрался сонм святой, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Начали они судить-рядить, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница, Как получше людям угодить, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Уходили, вновь садились в круг, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Сотворили хитроумный плуг, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Молодых оленей в плуг впрягли, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Но милы лишь горы им вдали, Нет, такое тягло не годится. Взяли туров жители небес, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Тянут туры плуг в зеленый лес. И такое тягло не годится. Кабанов впрягли в тяжелый плуг, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Но пахать им землю недосуг, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. В плуг быков поставили тогда, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. И легла на ниве борозда, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. И поднялись стебли над землей, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Каждый стебель в палец толщиной, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Наземь капля не могла упасть, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Перепелки

насыщались всласть, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница. Ой, пшеница тяжкою была, Плотною стеной она стояла. Если б и арба по ней прошла, Так и то б стеблей ее не смяла. И поныне служат нам быки, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница, Наши тянут по полям плуги, Ой, зерно-пшено, зерно-пшеница.

285. ПЕСНЯ СБИВАЮЩИХ МАСЛО

Масло, масло, масло коровье, Да будет на белые горы похоже! Масло, масло, масло коровье, Масла, масла нам на здоровье Дай нам побольше, о господи боже!

286. ПЕСНЯ ОБ АФСАТИ

Песню выслушать не хотите ль!.. Собирались алдары в путь И молились: «Лесов властитель, Дай, Афсати, нам что-нибудь!» Скакуны их сильны и ловки, И блестят серебром кремневки, И черны их бурки кавказские, И остры кинжалы дамасские. Ой, князья в ущелье оленье Прискакали в урочный час. Вознесли они вновь моленья: «Бог Афсати, порадуй нас!» Будзумар, славный сын Афсати, Поглядел и промолвил зло: «Погляди, отец, сколько знати В лес охотиться принесло! Скакуны их сильны и ловки, И блестят серебром кремневки, И черны их бурки кавказские, И остры кинжалы дамасские!» Засмеялся Афсати звонко, Увидав на дороге пыль: «Ну-ка, выпусти кабаненка, Поглядим, стрелки хороши ль!» Имениты стрелки, да не ловки. Разрядили они кремневки, Но дичины не подстрелили И щетины не повредили. Повернулся зверь разъяренный, Невредимый от их пальбы, Стал валить и пеших и конных, Словно тоненькие дубы. Всех свалил он их, в ад отправил, Никого в живых не оставил. Будзумар вновь глядит в ущелье И родителю молвит так: «На охоту спешит в ущелье Кудзи Дзудтов, один бедняк. Ноговицы его староваты, И черкеска — одни заплаты, А на старой его кремневке Не ремень, а кусок веревки. Ни осла у него, ни коня. И не ел он четыре дня!» Ой, охотнику будет кстати Кабаненок из стада Афсати. За скалою стрелок примостился И дыхание затаил. То не гром в горах прокатился — То охотник курок спустил. Ой, с добычею утром ранним Кудзи Дзудтов домой спешит. Ой, свежатиною кабаньей Всех голодных он угостит.

287. ПЕСНЯ О ГУЙМАНЕ — СЫНЕ УАХАТАГА

Разыгрался Елиа святой, Гром в Устур-Дигоре громыхает. На нихасе люди меж собой Спорят — что, мол, это означает? Нет, не Елиа наслал туман, И не он гремит в горах высоко, — То Уахатага сын Гуйман Туров бьет там, где стоит осока. Сам Уахатаг, прожив свой срок, Отошел из мира со словами: «Никогда не убивай, сынок, Тура с золотистыми рогами. В нашем крае тур такой один. Бог хранит рога его и шкуру». Но Гуйман — Уахатага сын — Ходит в горы, целит в сердце туру. Старики джигитам говорят: «Кто из вас пойдет к Гуйману в горы?» И Туалиаев Касполат Вызвался, сказал — вернется скоро. Касполат Гуймана увидал Возле черных скал на камне черном. Сын Уахатага свежевал Тушу тура острием проворным. «Я, Гуйман, явился пожелать, Чтоб всегда ты в здравье был и в силе». — «Здравствуй, Касполат, давай считать, Что добычу вместе мы добыли». Касполат сказал: «Что настрелял, То твое, но встань поближе к краю. Видишь, сколько у подножья скал Златорогих туров пробегает?» К краю пропасти Гуйман шагнул, И тогда нежданно друг любезный Бедного охотника столкнул Прямо в бездну со скалы отвесной. Сын Уахатага полетел, Словно камень, по камням неровным. Напоследок крикнуть лишь успел: «Не гадал я, что ты враг мой кровный!» И, чтобы убийцу упрекнуть, Крикнул, бедный, падая со склона! «Ты моей свидетельницей будь, Ветка распустившегося клена!» Пес Гуймана, верный пес Силан, Словно снежный ком, слетел по склону И хозяина, в крови от ран, Лапою своею черной тронул. Но лежал хозяин неживой, И собака трижды взвыла странно. И услышала собачий вой В доме у себя жена Гуймана. Ой, пошла Гуйманова жена К старенькой вдове Уахатага, И сказала бедная она: «Вой собаки не сулит нам блага!» К женщинам, поникнувшим в слезах — К молодой жене, к ее свекрови, — Подбежал Силан, держа в зубах Шапку, побуревшую от крови. Много лет минуло, говорят, И с годами стало глуше горе. Ко вдове Гуймана Касполат Сватался и справил свадьбу вскоре. Ведомо лишь богу, сколько жил Касполат с женой своею новой, Но однажды ветер дверь открыл, В дом принес опавший лист кленовый. Касполат неведомо чему Засмеялся, за живот схватился. Стала приставать жена к нему: «Что припомнив, ты развеселился?» «Я припомнил, — муж жене сказал,— Что когда-то мне Гуйман промолвил. Он мне крикнул, падая со скал: „Не гадал я, что ты враг мой кровный!“ Думал я, сулит беду и месть Перед смертью сказанное слово, И теперь вот он мне подал весть, Но что может сделать лист кленовый?» Встала Касполатова жена, С горя сердце у нее заныло. Ножницы булатные она В сердце Касполатово вонзила. И пошла обрадовать свекровь: «Можешь умирать теперь спокойно. Сына твоего святую кровь Черной кровью смыла я достойно!»

288. КОЛХОЗНАЯ

Эй, девушки, — все в колхоз! Эй, юноши, — все в колхоз! Трудись, ребята, как нужно, Работай, селенье, дружно! А кто не пойдет — сгорит со стыда. А кто не пойдет — тому горе-беда. А кто не пойдет — тот слезы прольет. А кто не пойдет — голодный уснет. А ну, соревнуйтесь, парни упорные! А ну, соревнуйтесь, девки задорные! А ну-ка, быстрее, руки проворные! Мы урожай утроим! Кто будет работать скоро, Кто будет работать споро, Все скажут о нем без спора: Стал настоящим героем!

ОБРЯДОВЫЕ ПЕСНИ

289. БАСИЛТА

Басилта, басилта, добрые люди, Пусть счастье ваше во веки пребудет. Хозяину крупного тура убить Будет пусть суждено, Хозяйке вашей сына родить Будет пусть суждено. Пусть ваше счастье не убавляется. Нам же вы дайте, что полагается. Каждому дайте всего понемножку: Черного пива в черном кувшине, Белой араки в белом кувшине. Каждому дайте большую лепешку, Дайте на всех нам баранью ножку.

290. ПЕСНЯ ПУТНИКОВ

Уасгерги, что бы ни случилось, На твою мы уповаем милость. Гости мы твои, твои джигиты, Не оставь нас без своей защиты. Погляди на нас, золотокрылый, Награди своею доброй силой. Пожалей, пошли удачи нам, Чтобы путь наш легок был и прям. С высоты глядящий, огляди Путников в низине зорким оком. Будь, святой Георгий, впереди, Нас накрой крылом своим широким. Пощади, сидящий на вершине, Тех, кто под твоей защитой ныне. Возвратясь к селениям своим, Мы тебе молитвой воздадим.

291. АЛАУРДИ

Мы желаем, светлая Алаурди, Счастья, прославляем мы тебя. Умоляем, светлая Алаурди, Прочь пройди ты, нас не погубя! В стаде бык пасется самый лучший, Мы его в твою зарежем честь. Для тебя среди овец курдючных Выберем мы лучшее, что есть. Прославляем мы тебя, Алаурди, Благ желаем мы тебе, Алаурди! Мы пожнем на склоне гор пшеницу, Для тебя мы пироги спечем, А ячмень в низине уродится, Мы тебе и пива поднесем. Прославляем мы тебя, Алаурди, Благ желаем мы тебе, Алаурди! Есть у нас к тебе большая просьба: Наших деток пусть не тронет оспа! Чтоб их щеки были без изъяна, В честь твою мы жертвуем барана. Чтоб навечно не померк их взгляд, Мы зарежем в честь тебя ягнят. Прославляем мы тебя, Алаурди, Благ желаем мы тебе, Алаурди! Хлебы из поднявшегося теста Наши девушки спекут тебе. Чистые, на выданье невесты Эти хлебы понесут тебе. И джигиты, стройны и красивы, Поднесут тебе в кувшине пива. Пусть, Алаурди, твой путь обратный Будет только шелковый да ватный. Прославляем мы тебя, Алаурди, Благ желаем мы тебе, Алаурди!

292. ПЕСНЯ О ТОМ, КАК ЖЕНИЛСЯ СЫН ТАТАРТУПА ТАТАРКАН

С Уакаца святые слетели ангелы, И на Курпской вершине присели ангелы, Чтоб решить на горе, что покрыта туманом, Мол, кого из невест обручить с Татарканом. И решили святые, хотя и решили не сразу, Сватать Азаухан, что живет на вершине Уаза. Порешили и тотчас к соседям своим Уасгерги послали с Николой святым. И почтенные сваты в дорогу пустились, Но ушли без всего и ни с чем воротились. Стали снова степенно судить да рядить, Дескать, сватов почтенных к кому отрядить? Про красавицу Черного моря слыхали, Но не знали ее, сватов к ней не послали. А послали почтеннейших сватов, чтоб сватать Молодую красавицу в башне Дзулата. Уасгерги с Николою дело свершили. В день венчания ангелы дружками были. Татаркан обвенчался с невестой красивой. Был счастливым тот день, жизнь была их счастливой. С той далекой поры миновали лета. А сегодня свершается свадьба иная. Пожелаем: пусть наша невеста земная Будет счастлива с мужем не меньше, чем та.

293. АФСАТИ И СЫН КОМИА

(Свадебная)

У слепого старика Афсати Дочь красива, кто же будет зятем? Домогались ангелы ее, Сватали архангелы ее. Но однажды дочь отца слепого, Выманив из-под родного крова, Кто-то ловко обманул, украл, В бурку завернул и ускакал. Ой, старик слепой себя корил, Бил по лбу рукою, говорил: Попрекнул, мол, кто-то молодой Старостью меня и слепотой. А ведь Солнце дочь мою когда-то Сватало за сына Махамата. Я от сына Солнца отказался: Дочку свекор опалит, боялся, И Луна дитя мое когда-то Сватала за сына Мусамата. Я не отдал, испугался вновь: Заморозит дочь мою свекровь. Плачет старый: «Что мне делать, право, Сила где и где былая слава? Нету глаз, чтоб вора увидать, Нету ног, чтобы его догнать, Нету рук, чтоб учинить расправу!» И тогда вдали услышал кстати Голос сына Комиа Афсати; Несся этот голос, говоря: «Ты, Афсати, не печалься зря. Дочь твоя любима и желанна. В небеса унес ее Сесана. Ангелы у них на свадьбе — дружки, Тучи белые — ее подружки, Шаферы Георгий и Никола Держат белый шелк ее подола!» Так же, как Афсати дочь родная, Будь невеста счастлива земная. С песней мы к венцу ведем тебя, Суженому отдаем тебя.

294. СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ

Орайда, ведут невесту в дом. Солнце на плече ее одном. Свет луны блистает на другом. Уастырджи на свадьбе дружкой будет, А Маде-Майрам подружкой будет. Орайда, ведут невесту в дом. Солнце на плече ее одном. Свет луны блистает на другом. Боже, пожалей ее, красивую, Сделай, боже, и ее счастливою!