Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
Шрифт:
Мне было хорошо известно, как мастер обычно использует новичков. Поэтому я вернулся в сад и спрятался в трещине ограды, где никто не смог бы меня обнаружить. Спустя недолгое время хозяин и гость закончили скудную трапезу и тоже появились в саду.
Как я и предполагал, первым делом гостю показали острошип, разросшийся на весь дальний угол сада. Бесчисленные ветки дерева, усеянные крупным иглами, непрерывно двигались, словно ощупывая воздух. Некоторые уже вытянулись в сторону людей, почуяв их через весь сад.
Из моего укрытия трудно
Я выскочил из щели и полетел вдоль забора, рассчитывая сесть на плечо странника до того момента, как он заберется на дерево. Судя по тому, как Гролион осматривал гостиную, он был неглупым, но жадным малым, так что договориться с ним не составило бы труда. Однако я так стремился поскорей достичь цели, что вылетел на освещенное красным солнцем пространство, позабыв про всякую осторожность. Толстобрюхий паук тут же спикировал на меня из засады и ловко оплел клейкой паутиной крылья. Затем он опрокинул меня и впился острыми хелицерами в мое мягкое брюшко. Я почувствовал, как во внутренности начал поступать пищеварительный сок, и поспешил покинуть тело, вернувшись в убежище, бывшее одновременно и моей тюрьмой.
Когда я смог возобновить наблюдение, хозяина и Гролиона в мастерской не оказалось. Они беседовали в прихожей с надзирателем. Мастер уверял, что небольшое увеличение платы, необходимое для того, чтобы Гролион не умер от голода, с лихвой окупится тем, что работа пойдет быстрее. Надсмотрщик вяло возражал, ссылаясь на то, что прежние помощники все как один оказались лентяями и неумехами.
В конце концов хозяин неохотно признал его правоту, но тут же добавил:
— Все прежние подмастерья были проходимцами и бродягами без рода и племени. А Гролион — отличный работник, потомок древнего альмерийского рода.
Пока продолжался спор, странник пододвинулся к приоткрытой двери и теперь внимательно осматривал дорогу и окружающий ее лес. Надзиратель развернул свой огромный живот в его сторону и спросил:
— Ты правда аристократ?
— Что? Ах да, правда. Ты не видел притаившегося в зарослях гуля, когда шел сюда?
— Мы заметили его еще утром и прогнали с помощью собак и факелов, — ответил надзиратель.
— Точно? — переспросил Гролион, незаметно приоткрывая дверь чуть шире. На его подвижном лице явно читалось недоверие.
— Давайте теперь обговорим условия, — предложил надзиратель.
Гролион обернулся, словно собираясь выслушать его предложение. Но едва надзиратель заговорил, странник распахнул дверь и рванулся прочь из дома. Однако тут же отлетел назад. Затем сел с ошеломленным видом на пол прихожей, застонал и обхватил руками голову, раскалывающуюся от невыносимой боли.
— Распознающий барьер Фандааля не впускает в дом того, кого не нужно впускать, — объяснил надзиратель. — Но и не выпускает тоже.
— Сними заклятье, — попросил Гролион искаженным от боли голосом. — Ведь гуль уже ушел.
— Он не может, — сказал надзиратель. — Заклятье способен снять только тот, кто его наложил.
— Прежний мастер?
— Вот именно.
— Значит, я попал в западню?
— Так же как и я, — признался хозяин. — До тех пор, пока не закончу работу. Энергетический вихрь, который при этом возникнет, уничтожит всю магию.
— Но ведь он, — странник показал на надзирателя, — приходит и уходит.
— Заклинание само распознает, кого следует впускать или выпускать. Отсюда и его название.
— Вставай, — приказал надзиратель, подталкивая Гролиона концом своего посоха. — Вставай и слушай.
Обсуждение продолжилось. В конце концов просьбу мастера удовлетворили: Гролион будет получать свою порцию эля, лепешек и стигла, пока они не закончат работу. Если он станет лениться или совершит оплошность — порцию сократят. За грубую ошибку могут посадить в сырой и зловонный подвал.
Гролион несколько раз пытался возразить, но безуспешно. Покончив с делами, надзиратель достал из ножен кривой нож с лезвием из черного камня. Провел острием над обеденным столом, словно разрезая невидимую ткань, и в воздухе в самом деле образовался разрез. Из него на стол выпал кусок стигла. Надзиратель снова махнул лезвием, и появился второй кусок. Гролион заметил, что из разрезов, словно из кровоточащих ран, закапала густая бледно-розовая жидкость. Но через мгновение они затянулись, и трапезная приняла обычный вид.
Надзиратель ушел. Хозяин объяснил Гролиону, как готовить стигл, и отправился в мастерскую. У меня появилась возможность поговорить со странником. Он стоял у кухонного стола и отбивал кусок стигла деревянным молотком. Мясо оказалось очень жестким и к тому же пахло плесенью. Гролион, не прекращая работы, бормотал проклятия. Я замельтешил перед его носом, для начала пытаясь привлечь внимание, а затем и завязать разговор.
Гролион поднял голову и заметил меня. Я взлетел выше, затем опустился и снова поднялся под углом, рисуя в воздухе первый значок альмерийской слоговой азбуки. Он с кислым видом следил за мной, продолжая вполголоса проклинать хозяина. Я перешел ко второму знаку, но в этот момент Гролион резко откинул голову назад, а затем плюнул в меня. Слюна склеила мои крылья, и мне пришлось опуститься на кухонный стол, рядом с недоотбитым куском стигла. Я увидел опускающийся прямо на меня молоток и поспешил оставить обреченное тело.