Песни

Шаов Тимур

Говорил мне шах, бывало, Накурившись анаши: «Ты, Хасанка, славный малый, Может, чо тебе пришить?» Так года мои летели, Жил я хуже ишака, А мог бы петь, как Фаринелли, Играть в театре Виктюка. Взял бы гитару, Ушёл бы в Сахару. Вдруг восстали против шаха Угнетённые феллахи, Посылают шаха на фиг, Объявляют шаху мат. Нет для черни больше

счастья — Свергнуть древнюю династью, На обломках самовластья Написать: «Здесь был Ахмат!». Шах просёк, что дело худо, Взял сокровища, паскуда, Сел на старого верблюда И умчался в пять утра. Жёны — в крик, мол, овдовели! Ах вы, глупые газели, Лето красное пропели, А теперь плясать пора! Я сейчас открыл агентство, Поставляю жён, подруг. Если вам нужна невеста, У меня их триста штук. Триста птичек ровным счетом, Лучше не найти жены. Если всех берёте оптом, Скидка сразу полцены.

Романс биржевого брокера

День угасает… Что ж, привычная утрата. Воспоминания туманят мне чело. Брожу как странник на развалинах заката И ворошу несвязных мыслей барахло. Закрыта биржа, я один вдали от дома. Я ошибался, я страдал, горел, мечтал. Зачем вчера я сбросил акции «Газпрома»? Зачем сегодня я «Норникель» покупал? Испортил сальдо я платёжного баланса, И вот теперь признаться я хочу Высоким слогом русского романса, Что я баран. Теперь я плачу, но плачу. Вчера мне снились голубые фишки, Обвал на рынке, хаос, царство тьмы, И будто я в ободранном пальтишке Несу плакат «Мы не рабы, рабы не мы!» И как писал покойный ныне Марк Аврелий — «Вложили не туда — и прогорели». Китайцы крепят свой юань, С учётной ставкой дело дрянь, И в Штатах кризис, и в Европе нестабильно. Кричит Япония «Банзай!», А ты лобзай меня, лобзай. Ты холодна… Как наше счастье волатильно… Любимая, зачем нам столько денег? Безнравственно так день и ночь алкать. Ты мне сказала, что я жалкий неврастеник, Что мне не акции — картошку продавать. За что, за что тобой я так унижен. По мне уж лучше пуля иль петля, Уж лучше крах на азиатских биржах, Уж лучше девальвация рубля. Да, чувства наши в состояньи бокового тренда, И коридор для роста небольшой. Что жизнь? Лишь долгосрочная аренда, А платим мы бессмертною душой. Я вижу: вдалеке стоят церквушки, И манит чистота и белизна, Но мой верблюд застрял в игольном ушке, А

голова моя «Норникелем» полна. Я соберу тебе душистой земляники. Любимая, оставь открытой дверь. Я завтра прикуплю «Газпром», продам «Норникель», И всё у нас наладится, поверь.

Романс о Женщине

Она прошла с открытыми плечами И в декольте, глубоком, как овраг. И все вокруг мгновенно замолчали, И заторчали, и сказали «Ах!». Ах, каблучки, ах, чёрные колготки! Весь этот хитрый женский антураж! Так не бывает, это всё от водки! Иль от жары привиделся мираж… Какая женщина по городу идёт! С другой планеты к нам заброшена, наверно. Кому-то ж эта женщина даёт… Свою любовь даёт, конечно, свою верность! Я шёл за ней униженным барбосом, С проезжей частью путал тротуар… И всё вздыхал своим сопливым носом Волшебный аромат «Мажи-нуар». Табун окрестных импотентов в круг собрался, Им будет долго сниться эта грудь. И даже мент на цыпочки поднялся, Чтоб в декольте поглубже заглянуть. Какая женщина наш посетила дом! Какая женщина на нас бросает взоры! Фотограф щёлкает, мы щёлкаем мурлом, А вылетают только мухоморы. Я шёл за ней, как шёл Петрарка за Лаурой, И, как Орфей за Эвридикой шёл, И вдруг она — о чудо! — обернулась И ласково сказала: «Слышь, козёл! Ты что, чудак на букву „М“, за мною ходишь? Сглотни слюну, расслабься, Бармалей, Я вижу по штанам, чего-то хочешь. Сто баксов за ночь — буду я твоей!» Прошу тебя, Господь, ну, помоги! Пошли сто баксов в виде Божьей благодати. Куплю тогда жене я сапоги — Ещё на шлюх я доллары не тратил!

Романс — посвящение автомобилю ВАЗ-2109

Я приеду к тебе на «девятке», Под знакомые окна твои. И цвести будут розы на грядке, И курдючные петь соловьи. Пусть урчит потихоньку «девятка», Пусть напомнят мне дальнюю даль Твои руки, и тёплые пятки, И глаза цвета «мокрый асфальт». Люблю я тебя, ну почти как себя, К тебе поднимусь, нас обоих любя. Куплю коньяку и сосиски, И рыбки куплю твоей киске, И с будущим тестем махры покурю, И бензонасос я ему подарю. А будущей тёще — попроще, Нельзя баловать свою тёщу! Ах, «девятка», ты птица «девятка», С птицей «тройкой» тебя не сравнить! Так же с птицей «шестёркой», «семёркой», «восьмёркой»… Нарисуем права — будем жить! Пусть умчит нас крутая машина От эпических этих страстей, Ты увидишь, какой я мужчина — Эротических пять скоростей!