Песня для Корби
Шрифт:
– Есть, – выдохнул он.
– Хитро, – похвалил Ник. Они выбрались из укрытия, быстрым шагом, иногда переходя на бег, пересекли двор и вышли на следующую улицу. Им повезло: к остановке в ста метрах впереди подходил автобус.
– Какой номер? – спросил Ара.
– Неважно. Главное – скрыться.
Они побежали снова. Автобус закрыл двери и начал отходить от остановки, но Корби замахал ему рукой. Водитель, увидев шальных ребят, бегущих по обочине дороги, притормозил. Они запрыгнули внутрь. Ник открыл турникет своим проездным.
–
– Что будем делать дальше? – спросил он.
– Поедем в клуб «Сакрифайс». – Корби вкратце рассказал им про уговор с Комаром.
Клуб располагался в полуподвальном этаже старой четырехэтажки. Вход был с квадратного двора, одну половину которого занимала автостоянка элитного многоквартирного дома. Другая, ближе к клубу, превратилась в площадку для мастеров граффити. По кирпичным стенам струились и перетекали белые, голубые и фиолетовые фантастические лица. В одном из них Корби угадал Курта Кобейна.
– Художник был психопатом, – заметил Ник, когда они дошли до середины двора.
– Почему? – спросил Ара.
– Я здесь не всех узнаю, – сказал Ник, кивнув на лица, – но все, кого я знаю – это покончившие с собой музыканты. Йен Кертис. Курт Кобейн. Ингве Олин и Дейв Леппард. Вы их не знаете. Это шведские металлисты.
Корби стало слегка не по себе.
– Клуб называется «жертвоприношение». Наверное, поэтому такая подборка.
На афишах перед входом висели объявления концертов, листки с предложениями арендовать помещения клуба для репетиции или поступить в школу молодых музыкантов. Корби толкнул дверь. Слева была маленькая касса, справа – закрытая на лето раздевалка. Они прошли мимо нее и наткнулись на охранника.
– Билеты, – преграждая им путь, потребовал тот. Из глубины клуба доносилась приглушенная музыка.
– А сколько стоит вход?
– Двести.
– Со всех или с человека? – без надежды уточнил Корби. Охранник усмехнулся.
– Прикалываешься? С человека.
Они переглянулись.
– У меня ровно пятьсот, – напомнил Ара.
– У меня только мелочь, – сказал Ник. – Может, рублей пятьдесят наберу.
– Вы вообще совершеннолетние? – спросил охранник.
– У вас же там таблички висят про кружки для детей.
– Сегодня концерт и пиво. С четырех пускаем только старше восемнадцати.
– Пошли, – сказал Ник. – Неважно, сколько нам лет, у нас все равно нет таких денег.
Они поднялись обратно на улицу. Лица музыкантов смотрели на них своими нарисованными глазами.
– И что теперь? – спросил Ара.
– Похоже, твой друг тебя кинул, – сказал Ник. – Или рассчитывает, что ты заплатишь за вход.
–
Ник достал мобильник, пролистал последние вызовы.
– Есть. Держи.
Корби взял трубку. Некоторое время на линии были только гудки, потом Комар снял трубку.
– Это кто?
– Корби. Стою у входа в клуб. Не пускают.
– Срань господня! Ты пришел.
– С друзьями.
– Это хорошо. Ждите. Я выйду через минуту.
Корби вернул Нику телефон.
– Должен вас кое о чем предупредить. У Комара тяжелый характер, и, когда мы познакомились, он бесил всех, кроме меня.
– Комара? – переспросил Ник.
– Его так зовут все сверстники. Даже малознакомые.
– Понятно, – сказал Ара.
Двери клуба открылись, и появился Комар. Он выглядел забавно – Корби заподозрил, что Аня отдала ему свои старые джинсы, а кроссовки он, очевидно, не смог раздобыть, поэтому на ногах у него были лакированные ботинки, выглядевшие совершенно неуместно.
– Красная челка, – сказал Ник. – Что-то напоминает.
Комар увидел Корби и весь дернулся.
– Где мои шмотки? Ты убил мои шмотки?!
Корби скинул с плеча Арин рюкзак.
– Все здесь. Успокойся.
Комар выхватил рюкзак у него из рук.
– Что ты с ними сделал? То же, что и с прежними?
– Просто снял, чтобы целее были. Я в его одежде. – Корби указал на Ару.
– Этот негр – твой друг?
Черный брат поднял брови.
– Ара и Ник, – представил Корби. – А это Комар.
Ник протянул Комару руку. Вместо того, чтобы ее пожать, Комар открыто его разглядывал.
– Значит, вы друзья. Ну, пойдемте, раз никому из вас не хватило мозгов войти самому. – Он закинул рюкзак со своими вещами за плечо и пошел в клуб. Ник и Ара переглянулись.
– Пойдем, – сказал Корби. Они пошли за Комаром. Тот остановился перед охранником.
– Это группа. Вот ударник, – он ткнул в Ника, – видишь, руки жилистые какие. А это басист, – он ткнул в Ару, – ему почти ничего делать не надо. Гитарист и фронтмен, – Комар показал на Корби, – просто звезда.
Корби видел, что Ник не может скрыть скептического выражения.
– А где их инструменты?
– Да ты че, мужик? Сюда без инструментов ходят. Я же без гитары.
– Раньше ходил с гитарой.
– А теперь без гитары. И они без инструментов.
– Ну и как они докажут, что они группа?
– Послушай, ты же меня знаешь.
– Тебя знаю. А их – нет.
– Да они классные музыканты. Отлично играют. Лучше меня.
Громила сонными глазками изучал Корби и его друзей.
– Классные, значит. А почему сразу не сказали, что группа?
– Ну мы же все равно не в зал пойдем, – устало сказал Корби. – Деньги надо платить за вход на концерт, а мы туда пойдем, в комнаты.