Песня для разбитого сердца
Шрифт:
Но если Александр и стремился к тишине и покою, то здесь его также ждало разочарование. За неделю до конца мая, в один очень тёплый вечер он возвращался из Рипона с почтой. Очередное письмо от отчима он прочёл там же, в конторе.
«… Если к середине июня не выяснится, что она беременна, её родня начнёт распускать слухи. Графиня Бриджертон бьётся за визит в Фаунтинс-холл, но я предупредил её, что ещё не время тревожить молодожёнов.
Сделай уже что-нибудь с девчонкой, чёрт тебя дери! Сейчас заиметь наследника мужского пола от дочери виконта — твоя главная задача.
Не разочаруй меня!»
В письме было ещё много чего подобного. В конце концов, Алекс смял листок и конверт в руке и выругался. От Эшбёрна не было покоя.
Капитан подумал о том, на что тот его уговаривал, и едва сдержал рвотный позыв. Он прекрасно знал, что это бесполезно. А такая девушка, как Кейли Хардинг, просто посмеялась бы над ним… Александр снова выругался.
Хуже новостей просто быть не могло. Так он думал. Однако, едва переступив порог особняка, понял, что день его окончательно испорчен.
— М’леди в малой библиотеке с мистером Эшбёрном, сэр.
— Отчим здесь? Давно он прибыл?
— Не лорд Эшбёрн, сэр…
Слова экономки его просто оглушили. Будто ведро ледяной воды внезапно вылилось сверху. «Этого быть не может!» — твердил Александр по дороге в нужную комнату. И действительно, в малой библиотеке — небольшом кабинете с множеством книжных полок, столиком и четырьмя креслами — он обнаружил свою супругу в компании Джорджа Эшбёрна.
— О, братец! Где это ты шляешься на ночь глядя? — воскликнул молодой человек, едва Алекс переступил порог. — Я бы на твоём месте больше времени проводил дома. Тут всё так изменилось! Твоя жена просто фея! Я поражён! До сих пор корю себя за то, что пропустил свадьбу, вот я идиот!
Этот черноволосый жилистый парень одного с ним роста, одетый в заплатанный дорожный костюм, давно требующий чистки, как и всегда, бесцеремонно и нагло, налетел на него для объятий. Александр едва сдержался, чтобы не ударить его. Он просто лениво отпихнул брата и оглядел с ног до головы:
— Ты выглядишь отвратительно.
— А ты, как обычно, прямолинеен и груб, — ответил тот и обернулся к Кейли. — И как вы уживаетесь с этим солдафоном, дорогая?
— Зачем ты приехал?
— Всё-таки это дом моего детства, Алекс! Нельзя не пускать меня на порог. Вот твоя жена была очень любезна, в отличие от тебя. Да, я знаю, я весь грязный и неопрятный. Но, сам понимаешь, сложно без средств приобрести хоть один приличный костюм. Плюс ко всему, я хотел познакомиться с твоей женой и немного отдохнуть…
Как же много он болтает! Невыносимый юнец! Джордж был младше Александра всего на четыре года, а уже прослыл игроком и ловеласом. В своё время Эшбёрн плохо занимался его воспитанием, а покойная мать не успела слепить из Джорджа приличного человека. Теперь он стал одной из причин, почему Александру вообще пришлось жениться на богатой наследнице.
Алекс перестал слушать лепет брата примерно на том моменте, когда тот перешёл к жалобам на семью некоего викария, чью дочку он охмурил и был таков…
Александр украдкой посмотрел на свою жену.
Кейли была одета в платье из золотистого шёлка, декорированное цветами и узорами листьев, с короткими рукавами и довольно глубоким вырезом. Она почти никогда не собирала волосы на макушке, вот и сейчас они были просто аккуратно причёсаны, а несколько локонов подвязаны лентой. В свете закатных лучей они вовсе казались золотыми…
Алекс снова неохотно взглянул на улыбающегося, раскрасневшегося от длинной речи младшего брата и устало закатил глаза. Не выгонять же этого гадёныша в ночь. Придётся поговорить с ним по душам утром.
Капитан сообщил, что Джордж останется на какое-то время, и тот обрадовался, как ребёнок рождественскому подарку. Кейли тем временем поднялась и сказала, что распорядится насчёт комнаты и ужина. Она приветливо улыбнулась своему деверю, но Алекс заметил, как изменилось её лицо, когда она прошла мимо.
«Нужно будет узнать, о чём они тут разговаривали», — подумал Алекс, прикидывая, сколько денег уйдёт на гардероб брата. В конце концов, к ночи ему просто хотелось выть от усталости.
Глава 8
Было тёплое безветренное утро. Июнь только-только вступил в свои права, а природа в Фаунтинс-холле буквально кричала о своём расцвете. Из окна библиотеки на втором этаже Кейли могла разглядеть большую часть подъездной дороги, аллею и загон для лошадей с западной стороны ограды. Последние три недели, почти каждое утро, девушка просыпалась пораньше ради одной единственной цели.
В это время Александр обычно делал физические упражнения возле конюшен, затем объезжал два загона на своём коне Бойле. Однажды Кейли просто встала очень рано, прекрасно зная, что спешить ей некуда, а Оливия придёт лишь через пару часов, и краем глаза увидела своего мужа, разъезжавшего на Бойле. В тот момент она с радостью обнаружила две вещи: во-первых, у Александра всё-таки было увлечение, во-вторых, во время таких утренних прогулок он был весьма легко и небрежно одет. Ворот его белой батистовой рубашки обычно всегда был распахнут, а саму рубашку в бриджи он не заправлял. Иногда он бегал от одного края забора до другого, иногда таскал весьма тяжёлые мешки или разминал руки и ноги.
Кейли и не планировала глазеть на него каждое утро. Так уж вышло. Его было хорошо видно из окна её спальни и из библиотеки. По какому-то неясному желанию её тянуло посмотреть, чем он там занимался, хотя было ещё слишком рано. Только потом он приходил на завтрак, затем весь день проводил либо в кабинете, либо выезжал по делам. Кейли раздражало, что он так упорно игнорировал её существование, но она знала: он упёртый, как баран, и по каким-то причинам нелюдимый, как старый отшельник.
Иногда она с ужасом представляла, что в городе у него имелась любовница, а то и парочка таковых, но проверить это можно было лишь одним способом — проследив за ним. Что было весьма трудно сделать.
А затем появился Джордж, который, хоть и был тем ещё прохвостом и повесой, оказался дружелюбным и весёлым молодым мужчиной. За завтраком он любил рассказывать Кейли о своём беззаботном детстве здесь, в поместье, а также о своих последних похождениях, о коих, впрочем, уже половина Англии знала.
Когда Кейли тактично пыталась выяснить о детстве его брата, деверь с ухмылкой говорил, что тот был болезненным и закрытым ребёнком. А стоило девушке упомянуть тему с любовницами, как Джордж начинал хохотать. Он заверил её, что это невозможно, и его брат — настоящий монах в «этом плане». Он попытался спросить об их супружеских отношениях, но Кейли сумела выкрутиться, переведя разговор на другую тему.