Песня для тумана
Шрифт:
Гость не ответил, только шагнул вперёд. Мэб попятилась, и воздух затвердел, царапал лёгкие жёстким инеем. Но Ульв поднял ладонь, и холодная стена отекла, изошла влажным туманом.
— Тебе даже иней к лицу, — Травянистые глаза горели золотыми искрами, а седина
— Убирайся к своей новой жене, ненормальный, — королева фей упрямо отпихивала от себя Ульва, упираясь в его каменную грудь. И невольно ловила радостный ритм его сердца.
— Ты прекрасно знаешь, что я никуда не уйду.
Она, конечно, знала, иначе никогда бы ничего подобного не произнесла, но так быстро отказываться от снежного наряда не собиралась. Впрочем, не сдавался и Ульв, облекая свою половину волнами тепла и весенним ветром. Снег посерел, стал ноздреватым, у их ног уже журчали первые ручейки.
— Ты постарел, — язвительно заметила Мэб, наблюдая за бесстыдно обнажающейся из-под снега землёй в редких лохмотьях прошлогодней травы. — Неужели на этот раз у Ангуса для тебя даже яблочка не нашлось?
— Даже камню приходит когда-то время повзрослеть, — клейкая молодая зелень нахлынула из его глаз, затопила лес, потянула за собой стебли и ветви. Королева Мэб, наконец, позволила себя обнять.
— А в виде цверга ты забавный был. Серьёзный такой… особенно если вспомнить, как сам фоморов лепил.
— Ты могла бы намекнуть, — его поцелуи осыпались горстями цветов, прикосновения ласкали утренним солнцем.
— Вот ещё! — острая бровь королевы возмущённо взлетела вверх, а вслед за ней — усеянные шипами побеги тёрна. — Разве бы ты тогда осознал?
Ульв, теперь уже не карлик, а создатель-исполин, наклонился к своей беспокойной душе, и прошептал ей что-то на ухо. Мэб улыбнулась. Однако то, что произошло между ними дальше, навсегда останется тайной. Вероятно, это было что-то хорошее. Пак рассказывал детям (и Геро его не опровергала), что терновые заросли, оградившие супругов от всех возможных миров, вскоре густо покрылись розовыми цветами, наполнив Волшебную страну благоуханием Весны, и привлекли в Ирландию множество пчёл.
***
— Звезда моя, укатится же! Хотя бы черепахой подопри!
— Уйди, изверг! При создании моего мира ни одно животное не пострадает.
— Тогда небесной твердью накрой.
— Это мещанство! Мне будет мало воздуха. И пространства.
— Да, но светила же надо куда-то вешать? Или они будут держаться на твоём честном слове?
— Почему бы и нет? Моё честное слово ничем не хуже твоего.
— А если Луна упадёт?
— Земля убежит. Она вечно бегает, тебе ли не знать.
После непродолжительного тихого смеха:
— Я люблю тебя.
— Теперь они это называют «гравитация». Вообще не отлынивай. Тебе ещё людей лепить.
— Из чего? Из глины, что ли?
— А мне всё равно. Твоя очередь быть мамочкой.