Песня моей души
Шрифт:
– Ты в какую деревню направляешься?
Морщусь от боли. К моему удивлению, он ослабил хватку. Однако стоило мне попытаться вырвать руку из его железных пальцев, как незнакомец схватил и за второе запястье. Кинжал то ли бросил, то ли куда-то спрятал. Или и правда проиграл всё? Или ничего и не было? Но, всё-таки, он – мужчина. Они сильнее. О, как мне вырваться? А та магичка пакостная теперь молчит. Смеётся, наверное, глядя на меня, пленённую.
– Куда направляешься, спрашиваю?
Не отвечаю. В голове мечется единственная мысль: как бы убежать от него?
– Попадись ты к кому-то – и не сумеешь защититься. Даже со мною справиться не можешь, - проворчал мужчина, - Конечно, и мне не удастся победить многих противников, но со мной идти безопаснее, чем совсем одной. У тебя, смотрю, даже тупого ножа при себе нет.
– Отпусти!
– Тебе же хуже.
– Отпусти! – дёргаюсь.
– Вот упрямая! Иди! Покорми волков. Бедолаги, наверное, совсем голодные, - проворчал мужчина – и разжал пальцы.
Чего ему от меня надо? Когда вновь кинется на меня? Пусть отправит за Грань, но не издевается, не изводит меня!
Путник недовольно нахмурил тёмные брови:
– Чего стоишь? Ведь могу и схватить.
Отступаю от него на несколько шагов.
– Трусиха, - его губы растянулись в презрительной усмешке.
Отбежала шагов на тридцать, но топота и хруста веток за мной не услышала. Обернулась.
Незнакомец спокойно уходил к тому же самому орешнику. Видимо, прятаться. Но… неужели ему нужен всего лишь кусок хлеба?
По дороге застучали подковы. Поспешно прячусь за ближайшее толстое дерево. Кроме быстрых ног у меня ничего нет, что могло бы спасти, столкнись я вновь с какими-то злыми людьми.
Всадники вскоре скрылись за дальними деревьями. О, как же я бороться со всем одна! Но всё же не настолько, чтобы выходить замуж за любого предложившего или идти в содержанки к кому-то из богачей или аристократов. Или… ему и правда нужна от меня только еда?.. Странный он! Но мне же лучше, если это правда.
Посмотрела на орешник. Мужчина, обернувшийся, прежде чем залезть подальше в заросли, вдруг обернулся. Приметил мой взгляд. С мгновение колебался, потом уже дальше побрёл. Но медленно. Будто предлагая передумать и догнать его.
Он голоден был, но еду у меня не отобрал, да и предложил помочь даже за чёрствый кусок хлеба. Редкое благородство, другие заботились лишь о том, как наесться самим.
– Эй, подожди! – бросаюсь к нему.
– Чем угостишь? – похоже, незнакомец ждал, что я передумаю.
– А ты куда идёшь?
– В столицу.
В столицу-то мне как раз и не следовало идти. Вот только отчаяние и усталость от жизни подтолкнули меня на странный поступок.
– А… ты можешь проводить меня до Среднего города?
Он задумчиво взъерошил свои грязные волосы. Потом проворчал:
– Если ты дашь мне очень большой кусок хлеба. Противно идти голодному, без еды, когда рядом кто-то чего-то жуёт. А коренья жрать уже не могу.
Достаю краюху, отламываю половину и протягиваю ему
– Договорились, - мужчина схватил хлеб и вцепился в него зубами, первые куски проглотил, почти не жуя.
Похоже, не ел целый день или больше. Или и в правду жевать коренья да травы опротивело.
Он съел только половину своей оплаты, а оставшееся предусмотрительно спрятал за пазуху. И… не пытался у меня мою сумку отобрать! Неужели, мне повезло? И хотя бы несколько часов спокойствия с защитником рядом будет?
Мы прошли час или два, не обронив ни единого слова. Мой нежданный спутник внимательно прислушивался и посматривал по сторонам. На мне взгляд незнакомца не останавливался, равнодушно скользил дальше. Отсутствие интереса ко мне немного успокаивало. Надеюсь, таким же равнодушным он будет всё время, пока мы не дойдём до Среднего города.
– Ого, ту землянику ещё не оборвали! – внезапно заметил мужчина и повернул в противоположную от дороги сторону.
Когда увидела много маленьких светло-красных и тёмных перезрелых ягод, не удержалась от радостного вскрика.
– У тебя, подозреваю, еды ещё много есть, а у меня только остатки от твоего хлеба, - пробурчал мой защитник.
– Так что, мне и горсть не нарвать?
Он сначала мрачно-мрачно посмотрел на меня – я напряглась – потом задорно мне подмигнул:
– Охота началась. Кто успел – тот и съел! – он присел, достал из кармана штанов большой и грязный платок, хотя и без соплей, а только в пыли дорожной, - Кстати, поторопись, курица. Я своей добычей делиться с тобой не буду.
Застигнутая внезапно этим новым оскорблением, да ещё и когда горсть аппетитных душистых ягод почти уже поднесла ко рту, горсть первую, сорвалась:
– Как хочешь, вредный свин.
Его пальцы разжались – и уже собранные ягоды провалилась в грязь под листьями.
– Что… что ты сказала?!
– Н-ничего, - поспешно отодвигаюсь.
Он, мрачно брови сдвинув, проворчал:
– Ты смотри, сопля, я оскорблений больше не прощу!
– Л-ладно, - отодвигаюсь ещё дальше.
Запуталась за ветку подолом, вскрикнула, упала. Запоздало поняла, что подол задрался, обнажая мои колени. Покраснев, села, оправила юбку. Он, как назло, на мои ноги посмотрел. Прикусил губу. Мрачно сжала в руках ветку.
– Какая ты воинственная, сопля! – ухмыльнулся он, - Да хватит зыркать-то! Я уже понял, что живой не дашься, а я потом шрамами от твоих когтей и зубов по всей шкуре буду щеголять! И хорошо, если глаза целыми будут. Короче, жри давай или собирай впрок.
Какое-то время собирала землянику в узелок из полотенца, оставленный магом мне вместе с едой и кувшином с молоком. Сначала незаметно наблюдала за мужчиной, потом начала посматривать на него всё реже и реже, торопливо разыскивая душистые ягоды.