Песня моей души
Шрифт:
– Да если так… не всё из жизни и прошлого мы в силах изменить, - добавил маг, заметив ужас на моём лице, - Да, ты их ненавидишь и считаешь ворогами. Но то, что твои глаза – синие, не значит, что твоя мать или другая женщина предавала свой народ с врагом, - вздохнул, - Ведь её могли просто изнасиловать.
И я уныло потупилась.
Хотя… если совсем уж честно… Иногда я думала, что мои глаза потому и получились синими. Но думать о связи с ворогами было мерзко – и потому я старалась забыть эту мысль и более не думать о ней. И мне даже удавалось вспоминать. Хотя иногда мужчины выпившие меня цепляли своими ядовитыми
– Похоже, я тебя вконец издёргал, - маг опять вздохнул, - Не хотел, правда! И занесло же меня сюда из-за этого разрыва магического слоя! А впрочем – и хорошо. Ты была близка ко Грани.
Мужчина выудил со дна сумки большое полотенце, завернул туда мешочки с травами, флейту, подхватил узелок:
– Сумку и еду оставляю тебе.
Похоже, сейчас он создаст заклинание и бежит.
– Назови имя! – взмолилась я, - Хочу для тебя дерево в Памятной роще посадить!
– К чему тебе моё имя? – спросил он серьёзно, - Мы больше не встретимся. А если и встретимся, то я буду скрыт иллюзией, и ты меня не узнаешь. Собственно, на мне и сейчас есть иллюзия.
– И ты… не подашь знака?
Маг кивнул.
– Скажи хоть имя!
– А что… ты хочешь посадить для меня Памятное дерево? – странная, необычайно тёплая улыбка появилась у него, глаза как будто засияли.
Ему интересен этот старинный обычай Белого края?
– Ну… если ты хочешь именно этого, - всё-таки улыбнулась ему.
Взгляд его скользнул по деревьям вокруг меня. Потом он тяжело вздохнул и признался:
– Прости, но я уже много лет никому не говорю моё настоящее имя.
– Почему?
– Для чего кому-то кроме меня его помнить? – его улыбка стала очень печальной, - Те, кому оно когда-то было известно, забыли его. Или их уже нет, - мужчина нахмурился.
– Я хочу желать тебе удачи, добра, здоровья, счастья! Пусть мои пожелания хранят тебя от бед!
Серьёзность, с какой сказала эти слова, удивила не только меня, но и его, вернула на его лицо улыбку:
– Пожалуй, ты единственная, кому моё имя нужно. Только тебе его и скажу, - приблизившись ко мне, маг едва слышно прошептал:
– Я – Кан.
Никогда не слышала такого имени. Собственно, и одежда его была не похожа на ту, что носят во Враждующих странах.
– И всё-таки тебе лучше обо мне забыть, - сказал мой спаситель, нахмурившись.
Я не смогу тебя забыть! Ведь именно ты напомнил мне о том, что в этом мире ещё есть доброта!
Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза – мне почему-то казалось, будто у него и в правду серые глаза – затём он опустил взгляд, будто задумался о чём-то. И неожиданно исчез: наверное, переместился туда, куда и собирался.
Кан… странное имя, такое непривычно короткое,
То ли соврал, то ли это его кличка, то ли он сам себя так зовёт, то ли он с Жёлтого края, то ли… Нет, не может быть! По нему не заметно… Ага, под иллюзией можно что угодно спрятать, даже уши, заострённые сверху. К тому же он в качестве платы попросил только песню. И до того времени, как я очнулась, он с увлечением играл на флейте. Выдумала ж, Алинка! С чего бы эльфу снисходить до заботы о тебе? Наверняка он помимо магии увлекается траволечением, музыкой и пением. Как и все остроухие… И вообще, может, у него такая противная
Сложила подаренную еду в сумку, туда же запихнула платок. Хотела сунуть гребень, но застыла, присмотревшись к вырезанной на нём ветке, затейливой, венчавшейся мелкими цветками, напоминавшими незабудки. На что мужчине такая милая вещичка? Разве что своей жене, дочке или любовнице нёс. Только почему-то не забрал у меня. Явно этот иноземец любит красивые вещи. И с такой лёгкостью с ними расстаётся, словно сегодня же купит или сделает себе новые! А если он и в самом деле не только в травах разбирается, но и в магии и музыке? Что если у него «золотые руки»? Что-то я его идеализировать начинаю. Даже приписала ему рождение в остроухом народе! Мол, слишком талантливый, прям такой талантливый… Тьфу. Алинка, никак ты влюбилась?.. Нет, быть такого не может! Не может быть так и не должно! Он же сразу хотел: не хочу, мол, быть с тобой. А раз он не хочет, разве я могу что-то сделать? Тем более, как мне, самой обычной, поймать мага, который свободно бродит, где хочет?!
Двинулась лесом, на отдалении от дороги. Надо было его забыть, но в голову неустанно лезли мысли о Кане. То ли сердце потеряла, то ли не оправилась от потери надежды, то ли он меня манил своей тайной. И поди разберись, в чём причина! Ох, нельзя мне голову терять. Ну его! Пойду в Средний город, найду работу…
А мысли лезли, лезли…
Снова присела. Ещё немного поела, ещё немного отдохнула и, повеселев, продолжила свой путь. Всё-таки, какие-то удовольствия, пусть и скромные, мне доступны. И спасибо жизни за это!
Мне нужно было спуститься с холма и идти по правой дороге. Я давно решила устроиться в Среднем городе. Там должен был найтись какой-то труд и для меня. И туда не часто заглядывали вражеские войска, благо столица была в стороне, так что это было замечательное место. Конечно, и там мне придётся самой заботиться о себе. За десять с чем-то лет я вполне привыкла к своей доле. Однако теперь, стоя на холме, колебалась, не торопясь спускаться вниз. Помнила таинственный голос, обещавший мне помощь и какую-то необыкновенную силу. По правде говоря, спустя столько лет я разучилась верить в чудеса. И в то же время так устала от серых скучных тяжёлых дней, что вдруг помечтала о каком-то чуде.
Где-то сзади хрустнула под чьей-то ногой или лапой ветка. Готова была побежать к деревне, едва кто-то выступит из леса, но никто не появился. Как ни странно, зверей я боялась меньше, чем людей. Звери, в отличие от людей, никогда не смеялись, не издевались, не грубили, не пытались унизить, ударить, не плевали в душу. Острые когти, клыки, желание жить, прокормить и защитить детёнышей – вот и всё, из-за чего их следовало опасаться. К тому же, звери не лгали и не лицемерили.
Мне внезапно вспомнился мой единственный друг. Он был на несколько лет старше, растил меня с младенчества. То ли я была дочкой кого-то из друзей его семьи, то ли он просто подобрал меня, забытую всеми. Парнишка никогда не говорил о том, как стал сиротой, но я не сомневалась: и его родных отобрала многолетняя вражда. Ибо кто, как не она, разрушал семьи и обрывал множество жизней во Враждующих странах? Да и… это прозвище Светополье, Новодалье и Черноречье получили из-за неё…