Песня полной луны
Шрифт:
Казалось, только Дилан из них четверых и сохранил какое-то подобие хладнокровия. Такого же, как сейчас. Но это не значит, что он тоже не боялся.
— А вы представьте, как всю жизнь будете трястись, что кто-то найдет её? Что всё узнается? — Оуэн сжал губы.
— Тайное не всегда становится явным, — пожал плечами Дилан. — Ты серьезно вытряхнул нас на это озеро, чтобы поговорить о прошлом?
Теперь Оуэн и сам об этом жалел. Он понимал, что его слово против троих ничего не стоит, и свалить, в случае чего,
— Сам не знаю, чего я хотел, — бросил он.
Очистить совесть.
Избавиться от глюков.
Дилан хмыкнул.
— Линда планировала поехать в парк развлечений на выходных. Вы с Беллой с нами?
Так, будто ничего не случилось.
Гаррет стоял, перекатываясь с пятки на носок.
Оуэн хотел бы отказаться. Просто порвать к чертям все связи с ними, ведь дружба уже и так держалась только на общей тайне и честном слове. Но подумал: поймет ли Белла? Что он скажет ей? А родителям, если они узнают? И что сделают Майлз, Гаррет и Дилан, если он пошлет их к Дьяволу?
Он кивнул.
— Вот и отлично, — Дилан сжал его плечо. — И купи валиум. Реально помогает.
Глава шестая
— Ты не готов.
Дед говорил об этом так спокойно, будто не чужая судьба сейчас лежала в его открытых ладонях.
В хижине пахло травами и табаком. Облизнув губы, он сморгнул слезы — было обидно. Ему ведь уже семнадцать! И ровно год назад, после смерти Холли, он почувствовал эту силу, он ощутил её всем существом, до самых костей. Целый год он тренировался, чтобы принять то, чем — или кем — должна была стать Холли. Целый год он ждал, что сможет обрести силу и отомстить.
И что теперь?
Он сжал губы.
— Я готов.
Дед качнул седой головой.
— Ты слишком юн. Твоей сестре было почти восемнадцать, когда она должна была принять дар, и она готовилась к этому с самого детства. В ней текла кровь дене, а ты — наполовину бледнолицый. Сила не придет к тебе полностью, ибо ты не сможешь ей управлять. Но её будет достаточно, чтобы отомстить.
— Когда?
Выдохнув в воздух колечко дыма, дед окинул его взглядом.
— Будь терпелив, Бегущий с койотами. Только терпеливые наследуют землю и силу.
Он бы очень хотел быть терпеливым. Но ярость, клокотавшая в его сердце после убийства сестры, никуда не делась. Полиция не собиралась её искать, для них пропажа индеанки — не стоящая внимания херня, ведь индейцы для них ничего не значат. Ведь индейские девушки — всего лишь шлюхи, стремящиеся сбежать из резерваций в лучшую жизнь.
Холли погибла, он это знал. А четверо мудаков решили спрятать её тело, и им удалось, но возмездия они не избегут.
Он помнил, как рыдала мать, узнав о пропаже Холли. Он помнил, что решил молчать о своих видениях, чтобы у неё оставалась хоть какая-то надежда. И помнил, как впервые за долгое время приехал к шаману племени, его деду, чтобы рассказать о своих видениях.
С тех пор прошел год.
— Возвращайся домой, — дед снял с шеи плетеный ремешок, на котором висел желтый, как луна, клык, и протянул ему. — Медитируй. Выходи из своего тела. Ощути связь с койотом, будто он — твоя тень.
Он знал, что не должен был наследовать дар. Холли была старшей, Холли была настоящей навахо, у неё были способности, а что он? Сын внучки шамана и белого парня, влюбившегося в красивую индейскую вдову; внешне он больше взял от него, чем от матери. Быть может, так даже лучше.
— Я подвел тебя, — прошептал он, сидя в машине и никак не решаясь уехать из резервации. Сжал в ладони клык, подаренный дедом. — Я подвел тебя, Холли.
«Это не так»
Вздрогнув, он обернулся.
Холли устроилась на пассажирском сидении, подобрав под себя ноги, — распухшее тело, спутанные длинные волосы, в ободранном сарафане, натянутом на колени. Чинди, во всем своем ужасающем великолепии.
Но она всё ещё была Холли. Его любимой сестренкой.
Шмыгнув носом, он потянулся к ней, но Холли качнула головой. Даже в посмертии она сохранила свою силу, а ему достались лишь её ошметки.
«Ты не подвел меня. Ты учишься. Ты сможешь, — раздутые, полусгнившие губы растянулись в улыбке. — Поищи информацию о Шарлоттаунском университете и студентах. Там ты отыщешь тех, кто нам нужен»
В аудитории, где проходил факультатив по политологии, было шумно. Чтобы набрать кредиты для диплома, на политологию записались студенты самых разных факультетов, и Найл чувствовал себя неуютно. Можно было сменить Юту на Нью-Джерси, но нельзя было при этом изменить самого себя, и большое количество людей рядом его по-прежнему нервировало.
— Привет.
Застенчивый голос над самым ухом показался Найлу знакомым. Подняв взгляд, он увидел девчонку, что обедала с ним в его первый день на кампусе. Как её звали?.. Кэсси? Кэрри?