Песня рассвета

Ренсинк Татьяна

Зная Ирину всего один день, ему казалось, что прошла вечность. Он скорбил со всеми вместе, будто она была очень близка, будто сестра. Невестой называть её не смел и уже, как знал, не посмеет.

Казавшаяся ангелом, невероятно прекрасной, чистой души человеком, Ирина запомнится Алексею навсегда. Он неотрывно смотрел на неё, когда закрывали крышку гроба, и по щеке потекла одинокая слеза...

– Не счастливой смертью наградила её судьба, - вымолвил еле сдерживающий себя, чтобы не зарыдать, Пётр Сергеевич, когда уже дома остался наедине с Алексеем и его родителями.
– Нет, чтоб

нормально, в кругу семьи, в здравом уме да памяти... Вот бы благодать небесная была... А тут, - махнул он рукой, а мать Алексея помогла ему сесть в кресло, видя, как тот уже теряет силы стоять на ногах.
– Доживать ей теперь век за гробом...

– Я найду его, - уставившись в окно, вымолвил Алексей.

– Кого ты найдёшь?
– махнул рукой вновь Пётр Сергеевич и схватил отца Алексея за руку.
– Не допусти, чтоб сын пустился мстить кому-то. Не отыскать обидчика. Может и обидчица это... Девицу какую-то видели, переодетую в мужское одеяние, которая тайком кралась да умчалась верхом прочь.

– Как бы знать, с чьей стороны месть такая да почему, - не соглашалась мать Алексея.

Только Петра Сергеевича никак не волновало, кто убил его дочь, почему. Его горе и боль мешали жить, мешали желать жизнь дальше. Только глубокая вера в Бога утешала и помогала принимать случившееся так, как есть...

– Её всё одно не вернуть... Что теперь, кто да почему, - сказал он и попросил оставить его одного.

Нагимовы ещё раз обняли его и покинули усадьбу. Алексей сразу вернулся к себе домой, не желая пока вести никаких бесед с родителями. Он с порога спросил слугу, не возвращалась ли Анна, но нет...

С того дня, как Андрей опознал её, как она убежала, Алексей не мог её найти. На квартире в Петербурге Анны тоже не было, как и её одежды. В деревне, куда она убегала, никто не смог ответить, куда потом девалась. Только и видели её умчавшуюся верхом на коне, что украла у одного из крестьян. Зная всё это, Алексей всё же таил надежду отыскать Анну и узнать всю правду...

– Так и нет идеи, где бы она могла быть?
– поинтересовался Андрей, когда вечером приехал навестить Алексея.

Они сидели в беседке в саду и наблюдали закат над лугом.

– Нет... И мысли только мрачнее от этого, - признавался Алексей.
– Права моя сестра... Вот и несчастье. Но я найду эту Анналис, или Анну, кто бы она ни была.

– Ты, думаешь, она может быть причастной к гибели Ирины?
– удивился Андрей.

– После того, что ты рассказал о ней, я не знаю, что думать, - пожал плечами растерянный Алексей.
– Ты с Никитой использовали её однажды для удачного побега, вернуть хотели отцу, но она убежала с желанием оказаться в Петербурге, ради жизни, какую хочет. Потом была обижена на вас, мстила, потом прокляла... Я и Никиту навещал, спрашивал обо всём случившемся тогда*... Да и Пётр Сергеевич рассказал о некоей девице, которую заметили в то время у усадьбы.

– Да, он вчера сказал. Я тоже был у них, - вздохнул Андрей, а его друг вдруг высказал, пнув лежащий возле камешек:

– Проклинаю тот день, когда решил сходить посмотреть на этот памятник.

– Какой памятник?
– удивился Андрей, и Алексей махнул рукой:

– Да императору

Николаю. Именно там повстречался с Полевым, и он пригласил меня к ним на ужин.

– Ой, боюсь, что это не изменило бы ничего. Тебя же и так хотели женить на Ирине, - улыбнулся Андрей.
– Не вини себя. Тот, кто её отравил, мог быть кем-нибудь, кого отвергла она, а не одна из девиц, что мечтает о тебе.

– О моём состоянии, - поправил его Алексей.

– Пусть и так, - встал Андрей и потянулся.
– Ой, Лёшка, я бы на твоём месте отправился в путешествие, отдохнул бы. Глядишь, когда бы вернулся, всё бы и стало налаживаться. А невесту можно и из-за границы привести.

– Предлагаешь жениться там, приехать уже с супругой, чтобы никто и не мечтал уже занять её место?
– засмеялся Алексей.
– Так и жену убить могут.

– Что теперь, холостым будешь вечно?
– смеялся вместе с ним друг.

– Жил же до этого, и проживу, - поднялся Алексей.
– Такой девицы, чтоб сразила меня, смогла, действительно, стать супругой и любовницей в одном лице, на свете нет!

– Ой, не зарекайся!
– засмеялся Андрей и обнял, прощаясь.
– Отдохнуть тебе надо. А я отправляюсь к своей гавани. Уж ждёт и меня, и снова ребёночка.

– Ах ты!
– воскликнул радостно от приятной новости Алексей и крепко его обнял...

* - роман «Гавань Кассандры», Татьяна Ренсинк.

Глава 11

Утром Алексей встал раньше обычного. Странные сны мучили всю ночь. Снились похороны Ирины, будто вновь там, будто наяву. Только на этот раз видел душу самой Ирины: она стояла перед ним, словно прощалась, и улыбалась...

Получив утром на веранде вновь кофе и газеты, он сел к столику, и ему тут же молодой слуга доложил:

– Алексей Алексеевич, цыгане снова в деревне.

– О!
– воскликнул Алексей и улыбнулся.
– Наконец-то! Я уж думал, без коня останусь. Они обещали мне чудесного вороного продать. Сейчас лично соберусь.

– Разрешите с Вами, барин? Корзины они плетут замечательные. А наши прохудились. Парочку бы купить, - вопросил слуга, и Алексей начал кивать уже во время его речи:

– Конечно же, голубчик! Купим! Ступай-ка, Гаврила, прикажи нам повозку приготовить.

Гаврила подчинённо поклонился и поспешил выполнять сказанное. Сразу после завтрака Алексей отправился с ним в деревню... Там, на самой окраине, цыгане уже разбили палатки. Горел большой костёр, звучали гитары, песни, а пара молодых цыганок танцевала с некоторыми из крестьян...

– Барин?
– подошёл к Алексею, как только его повозка остановилась у табора, пожилой цыган.
– Ждали Вас!

– Надеюсь на это, Баро, надеюсь, - улыбнулся тот и встал перед ним.
– Коня привезли?

– А как же!
– указал тот в сторону, где у одного из деревьев красовался чёрный, как смола, конь с невероятно шёлковой гривой.

– Не может быть, - с восхищением вымолвил Алексей и подошёл к коню.
– Это настоящий клад!

– Аnugrahiita*?
– вопросила подошедшая цыганка, и Баро кивнул ей в ответ.