Песня стихий
Шрифт:
– Это уже ей решать. Ясно только одно: чем дольше мы с этим тянем, тем хуже будет для всех нас.
Рита уткнулась в подушку и сжала её изо всех сил. Ещё чуть-чуть – и перья вырвались бы наружу. Она не понимала, почему родители так упрямы и всячески пытаются избежать разговора. И не догадывалась, насколько эта тайна изменит её жизнь и какой выбор в дальнейшем ей предстоит сделать.
В комнате стояла подозрительная тишина. Девушка и не заметила сразу, что теперь тут был полный порядок, всё вернулось в прежний вид. Вот только проказников глаза не наблюдали.
Они спрятались под кроватью и сидели не шевелясь.
– Выходите, тут только я, – поднимая края покрывала, сказала она.
– Мы слышали, как вы ругались.
Рита улыбнулась и сказала, что тётка, как обычно, пыталась покомандовать, вот она и не выдержала. Достав из шкафчика шкатулку, Рита стала подбирать нити в тон шерсти львёнка.
– Вот эти подходят ближе всего, – взяв бежевого цвета катушку, сказала она.
Рык одобрительно кивнул и лёг к ней той стороной, где был разрыв. Маргарита продела нить в игольное ушко, завязала маленький узелок и принялась накладывать шов.
У Люси и Рори скривились в ужасе лица. Впервые они видели такую процедуру. И только Фарни соблюдал невозмутимый вид. Он рассказал, как на фабрике, где его выпускали, работницы так же вручную пришивали к нему цветные заплатки. Он даже помнил, что чувствовал в тот момент, когда вытягивали нить: ему казалось, будто его щекочут.
– Почему ты злишься на родителей? – пропищала Рори, не отрывая взгляда от иглы. Рите было сложно рассказать им о том, что происходит у неё внутри. Хоть они и говорят, но всё же не живые, а значит, не смогут понять её до конца.
– Я злюсь на их тайны. Понимаете?
Рори кивнула и подошла чуть ближе. Она слушала Риту очень внимательно, вникая в каждое слово.
– Чего они боятся, не понимаю? Чем дольше они молчат…
– … тем больнее делают, – продолжила за неё черепашка.
Губы Маргариты расплылись в улыбке, она закончила последний стежок и, сделав петлю, затянула нить. Рык всё не мог наглядеться на себя в зеркало, уж больно ему нравился теперешний вид.
– Они любят тебя и просто хотят защитить. Родители всегда так делают. Пытаются уберечь от опасностей. Может, тебе и не нужно знать эти тайны? Ведь до этого тебя они не волновали.
Слова черепашки заставили Риту пересмотреть своё отношение к родным. Плюшевые игрушки указывали ей на то, о чём она забыла. Возможно, сокрытое и вправду могло причинить вред.
– И мы хотели поесть праздничный торт, – заявил Фарни. – Не каждый день исполняется семнадцать лет. Верно?
Рита согласилась со старыми друзьями и поспешила сообщить родителям о решении всё-таки отметить своё семнадцатилетие.
Мама впервые улыбнулась за эти дни. От слов дочери в глазах снова блеснул свет надежды и радости. Какая-то её часть говорила, что теперь всё образуется. Но другая холодно и нудно шептала, что это лишь недолгое затишье перед ужасающей бурей.
* * *
Рано утром Рита поехала с родителями в торговый центр за покупками. Нужно было купить продукты для праздничного торта и напитки для гостей.
Тётка осталась дома, сославшись на важные дела. По правде говоря, никаких дел у неё не намечалось, не считая ухода за пушистым другом. Виктория просто не любила ходить в магазины, это занятие утомляло и навевало на неё сон.
Они приехали как раз к открытию торгового центра. И первым делом родители повели дочь в бутик модных платьев.
– Нам сюда, – указала мама на серебряную вывеску с чёрными буквами.
– Лякотэр, – прочитала Марго название магазина.
На витрине стояли высокие манекены в красивых вечерних нарядах. Сам магазин оказался не очень большой, чуть больше их гостиной. Повсюду были развешаны платья для любого торжества и для самых привередливых модниц.
Рита же не относилась к их числу, она узнавала о моде лишь от своей подруги Тани и кузины. Сама же носила то, что нравилось: футболки, джинсы и кроссовки. Даже на выпускной надела бордовый костюм с широкими летящими штанами, которые отдалённо напоминали длинную юбку. Против платьев она ничего не имела, просто в них ей было неудобно. Чувствовался необъяснимый дискомфорт. Что-то подсказывало Рите: именно сейчас она получит подарок в честь дня рождения. «Лишь бы не платье, – повторяла она про себя без остановки. – Книгу, духи – что угодно…»
Мама вела беседу со светловолосой девушкой в белой рубашке. Рита не слышала, о чём они говорили, но, когда девушка вынесла коробку, перевязанную лентой, мама попросила дочку подойти к ним.
Внутри лежало невероятное платье фиолетового цвета. Марго даже забыла о том, что несколько минут назад не хотела ничего подобного. Сейчас же впервые ей самой захотелось примерить его.
– Тебе нравится? – напряглась мама, заметив шокированное лицо дочери.
– Трудно сказать, – как-то неопределённо ответила Рита.
Родители переглянулись. Папа что-то буркнул и уже собрался объявить продавцу о том, что покупка не состоится.
– Трудно сказать, пока оно в коробке, а не на мне, – звонко засмеялась девушка.
Мама приглядела наряд ещё несколько дней назад и попросила отложить его. Платье оказалось впору и, что самое странное, в нём Рита чувствовала себя очень удобно. По плечам были нашиты кружева, оттуда они спускались по спине и переду, до талии. Финальным штрихом стал тонкий ремешок с серебряной бляшкой.
– Я надену его сегодня вечером! – объявила она, кружась перед зеркалом.
Родители никогда не видели, чтобы дочка любовалась собой. Конечно, это не первое платье, которое они дарили, но то, что Рите самой нравилось смотреть на себя, случилось на их памяти впервые.
Они вернулись домой в обед. В доме Риту ждал ещё один сюрприз. Повсюду парили разноцветные воздушные шары, висели мерцающие гирлянды, а на стенах – плакаты с её детскими фотографиями. Карниз террасы украшали связанные между собой флажки, на которых были также её изображения, но уже во взрослом возрасте.