Песня стихий
Шрифт:
Как-то мама хотела выкинуть часть старых кукол и плюшевых зверей, потому что они были потрепаны, но Рита не дала ей этого сделать: она уверяла родителей, что игрушки – её друзья, они живые и могут разговаривать. В итоге мама не стала выбрасывать их, а вместо этого убрала по коробкам. Взамен Марго получала новые. Чтобы не обидеть старых друзей, она никогда не приносила новые игрушки на чердак. Рита оставляла новые игрушки в своей комнате, на тумбе и шкафу, а потом тайком доставала из коробок старые и продолжала с ними играть.
Позади послышалось
Рита осторожно погладила пушистое тельце, и от прикосновения кошачья шерсть засветилась ярко-синим. А когда девушка убрала руку, свечение оборвалось. Кошка тихо подала голос, будто просила прикоснуться к ней снова.
– Она ещё очень слаба, – раздался голос только что вошедшей Виктории. Она сняла повязку с раны и пристально осмотрела её. Большим и указательным пальцем слегка надавила на рану и выдавила серую слизь. – Уже лучше, намного лучше, – растирая слизь между подушечками пальцев, довольно сказала тётка.
– А у тебя не светится, – заметила Рита.
– Что не светится? – не понимая, переспросила Вика.
Рита показала, что происходит, когда она касается кошки, но Виктория назвала это обычным явлением.
– Наверное, у тебя сильная энергетика, дорогая племянница, – отшутилась она. По глазам Рита поняла, что тётка удивилась, но, чтобы избежать объяснений, решила увильнуть.
– Что это? – указывая на сочившуюся слизь, поинтересовалась Марго.
– Не думаю, что я – тот человек, который должен тебе что-то объяснять. Это прерогатива моей сестры, – отмахнулась Виктория.
Марго прикоснулась к месту укуса, и ладонь обожгло, а кошка взвизгнула. Отдёрнув руку, Рита попятилась. Тётка прижала кошку к себе и что-то зашептала под нос.
Это тихое пение успокаивало хвостатое создание, и к тому времени, как Виктория замолчала, она снова тихо замурчала.
– Не приближайся к ней, пока не поправится, понятно? – грозно прошипела Виктория. – Я тебе запрещаю, Рита! Ты можешь сделать только хуже, я знаю, что делаю. Доверься мне.
Маргарита неестественно рассмеялась. Вике стало не по себе от этого искажённого оскала. То, что сказала тётя, ничего не вызвало у Марго, кроме смеха.
– Как вы можете просить меня доверится вам, когда моё доверие вы утратили?! – глядя прямо в лицо тёти, усмехнулась Марго, да так, что у той пробежали мурашки.
Девушке не было стыдно. Наоборот, она сказала то, что хотела высказать утром матери. Она ждала, что тётка умело парирует выпад, но та просто отступила. Это был первый случай, когда Виктория ничего не сказала в ответ. Между ними всегда происходили словесные дрязги, и всегда они заканчивались ничьей. В этот раз победа принадлежала Рите.
Когда она спустилась, на кухне никого не было. На столе ждал горячий омлет и стакан апельсинового сока. Впервые Рита завтракала одна в полной тишине. Родители избегали её, и каждый понимал, с чем это связано. Так не могло продолжатся вечно, но пока мама и папа оттягивали приближающуюся неизбежность разговора.
* * *
Уже четыре дня в доме царило молчание. Рита могла обмолвиться парой слов с родственниками лишь утром или же когда к ней обращались. Жёсткого бойкота она не объявляла, но и вести себя как ни в чём не бывало не могла.
Родители при любом случае уезжали из дома до вечера, а тётка то и дело появлялась невесть откуда. Большую часть времени она проводила с кошкой. Иногда с чердака доносились дикие визжания, которые пугали Маргариту.
Близился день её семнадцатилетия, но даже это событие не радовало. Она любила свои дни рождения, родители всегда устраивали пикник во дворе дома: папа жарил мясо на гриле, а мама пекла торт с малиновой начинкой. В этот день всегда собиралось много гостей, засыпающих именинницу поздравлениями и подарками. Но события прошедших дней говорили о том, что в этот раз праздник будет совсем другим.
Рита захлопнула учебник и откинула его в сторону. Произошедшее никак не освобождало от подготовки к вступительным экзаменам, до которых оставалось меньше месяца. Ничего не умещалось в голове – это сильно злило и сбивало с настроя. По нескольку раз приходилось перечитывать одно и то же, пока понимание не укладывалось на свои полочки в голове. В момент раздумий девушке пришла мысль, что пора оставить родительский дом. Раньше это пугало, но теперь выглядело не так ужасно.
«Все оставляют дом, – размышляла она, выводя абстрактный рисунок. – Хорошая возможность начать самостоятельную жизнь».
Перелистнув страницу, Марго наткнулась на записи, которые сделала о забытом сне. То, что снилось, случилось практически так же наяву. Звук закрывающейся двери прервал её, потом послышался тихий топот, как будто маленький ребёнок бегал по коридору взад-вперёд.
– Я не помню, какая из комнат её, – раздался тихий шёпот за дверью. – По-моему, эта.
– Нет, вон та, дальняя!
– Да нет же, эта! – спорили между собой двое.
– Ты вообще уверен, что это была она?
– Да! Только выше! – заверил тоненький голос. – Кто-то идёт! Живо наверх!
Рита приоткрыла дверь и выглянула через узкую щель. Коридор оказался пуст, ни единого намёка на чьё-то присутствие.
– Давай, толстяк, шевели задом! – донёсся до ушей Марго голос с лестницы, ведущей на чердак. – Из-за тебя нас поймают!
– Я пытаюсь, пытаюсь я! – тонко поскуливал кто-то.
Рита на цыпочках подошла к двери и резко распахнула её. На лестнице тоже никого не оказалось, лишь что-то тёмное скользнуло по ней и исчезло. Было странно, что дверь оказалась не заперта. Тётка всегда закрывала её на ключ, а его хранила при себе, чтобы Рита не могла пробраться сюда.