Песочное время - рассказы, повести, пьесы
Шрифт:
П р и н ц. Да, ведь ты служишь... (Вздыхает.) Ты пробыл у нас всего две недели.
Г о ф м а н (улыбаясь). Что ж, я приеду еще. Вот станет туго с деньгами - подработаю у тебя министром. (Погрустнев.) Жаль Лемке. И ведь проклятый клинок действительно застрял!
П р и н ц. Я знаю, Эрнст.
Г о ф м а н. Впрочем, министра тебе никакого не надо. Вы прекрасно справляетесь вдвоем с Шульцем.
П р и н ц. Я тоже всегда так считал. Кстати о деньгах. Ты успел скопить что-нибудь?
Г о ф м
П р и н ц. Прости, Эрнст. (Возвысив голос.) Шарлотта!
Входит п р и н ц е с с а.
Лотхен, милая! Эрнст завтра покидает нас.
П р и н ц е с с а. Гофман! Как, уже? Это из-за всей этой кутерьмы?
П р и н ц (морщась). Нет, разумеется. Просто ему нужно ехать.
П р и н ц е с с а (подходит, берет Гофмана за обе руки). Гофман! Вы знаете, что вас здесь любят и всегда ждут.
Г о ф м а н. Спасибо, Лотта. Я так благодарен вам.
П р и н ц. И ты на нас не обижайся. Помнишь, я тебя об этом просил?
Г о ф м а н. Помню. Не обижаюсь. И вас о том же прошу.
П р и н ц. В конце концов, ты ведь действительно гений. А мы обычные люди, чего бы там ни плел про августейшую чету Форш... Да. Лотхен, оставь нас теперь. Нам нужно еще сказать с Гофманом пару слов с глазу на глаз.
П р и н ц е с с а. Конечно. Я пойду одеться к твоим именинам. Я бы надела то красное платье в вашу честь, Гофман. Но я боюсь, Лемке это будет тяжело.
Г о ф м а н. Разумеется, это ни к чему.
П р и н ц е с с а выходит.
(Глядя ей вслед.) У тебя прелестная жена.
П р и н ц. У меня также хороший друг.
Г о ф м а н. И народ, который тебя любит.
П р и н ц (приложив палец к губам, с улыбкой). Тс-с! Об этом нельзя говорить вслух.
Г о ф м а н. Да, конечно. Скажи: а кто писал те доносы?
П р и н ц. Какие "те" доносы? Ты имеешь в виду тот донос?
Г о ф м а н. Да.
П р и н ц. Я сам, конечно. А переписывала Лотта.
Г о ф м а н. Я так и понял.
П р и н ц. Впрочем, были еще и другие.
Г о ф м а н. Вот как! От кого?
П р и н ц. Один взбалмошный, туманный, кажется, от фрау Шульц. Бедняжка хотела, верно, застраховаться при любом исходе. И еще один от кого-то из слуг. Сплетни людской. Скука. Впрочем, я аккуратно выплатил гонорары.
Г о ф м а н. А Шульц?..
П р и н ц. Шульц? Ну что ты! Честнейший малый! Предан тому, во что верит... или чего боится. Я его никогда не променяю ни на кого.
Г о ф м а н. Что ж, ты прав.
П р и н ц (глядя в окно). Опять снег. Завтра снова все будет в сугробах.
Г о ф м а н. Я это люблю... Послушай, Вильгельм. Я все хотел тебя спросить: чем ты, собственно, занят? Ну да, ты принц, государь, это понятно. Но все-таки? Есть у тебя
П р и н ц. Открыть тебе государственную тайну?
Г о ф м а н. Ну, открой.
П р и н ц. Я не знаю. Я уже не знаю ответа на этот вопрос. Все как-то замутилось... Раньше было понятно. Идеальное государство, порядок, покой. Конечно, я принуждал нищих работать - и они становились просто бедными. Но бедность - не нищета! Я наладил дороги и мосты, кое-где плохие. Открыл больницу в монастырских кельях... Я даже просто наслаждался жизнью. А теперь... Ты сам-то знаешь, зачем пишешь?
Г о ф м а н. Нет, не знаю. Ну - бог с тобой. Прости. Все как-то скудно в этом мире.
П р и н ц. Скудно... Спроси Шульца, он тебе скажет, что мир - театр. Все это твердят без умолку. И все неправы. Они не то имеют в виду. А это только и означает, что у каждого своя роль и нужно ее хорошо сыграть. Понятно, из этого идеального государства не выйдет.
Г о ф м а н. И ты следишь за исполнением?
П р и н ц. За своим. И то с трудом. Ведь я же не параноик: людьми нельзя управлять... Впрочем ты, Эрнст, играл неплохо.
Г о ф м а н. Спасибо. Я тоже доволен тобой.
Глядят друг на друга. Потом подходят друг к другу. Обнимаются.
П р и н ц (отстранясь). Ты думаешь, что прав Форш? Ты это хотел сказать?
Г о ф м а н. Насчет его лестницы на небеса?
П р и н ц. Ну да.
Г о ф м а н. Для этого нужно верить в переселение душ. Я, конечно, актер, как и Шульц. Но знаю, что в этой жизни мне такую роль уже не получить.
П р и н ц. Что, почувствовал, что как-то оно не так повернуло, а?
Г о ф м а н. Да, пожалуй.
П р и н ц. Ну что ж. (Сменив тон.) Господин министр?
Г о ф м а н. Ваше высочество?
П р и н ц. Сейчас мы будем праздновать мои именины. Я тоже должен переодеться, а вам тем временем поручаю проследить за установкой обеденного стола.
Г о ф м а н. Разве стол - это забота министров?
П р и н ц. В исключительных случаях. Свечей много не надо. Без факелов можно обойтись.
Г о ф м а н (серьезно, с поклоном). Будет исполнено, ваше высочество.
П р и н ц кивает ему, потом отворачивается, подходит к столу. Г о ф м а н идет прочь. Неслышно появляется ф р а у Ш у л ь ц. Подходит к столу п р и н ц а и гасит свечи медным колпачком.
Сцена седьмая
В темноте беспорядочные звуки оркестра. Зажигается световой круг - в нем Ш у л ь ц у рампы изображает дирижера. Это пародия на Г о ф м а н а и вообще на всех капельмейстеров. Оркестр бушует. Потом разом смолкает. Круг гаснет. С разных сторон на сцену выходят в беспорядке несколько человек с крошечными свечками в руках. Свечки почти ничего не озаряют.