Песок в раковине
Шрифт:
Лавайр был против решения Совета Лиги Десяти Миров. – Продолжил Ивайр, успевая иллюстрировать некоторые из фактов картинками и голограммами. – Он хоть и был ещё молод, моложе меня, но добился того, что его выслушали на Совете в Геште. Гешт – спутник Трефа, пятой планеты системы Ларсии, солнца Корты; там, в зале Совета, собирались представители всех десяти миров, в том числе и мой отец, судья Кайл Пайвар. Я не знаю точно, что там произошло. Отец говорил, что Лавайр погорячился и позволил себе лишнее; его самого я больше не видел. Он улетел на Биафра и нанялся пилотом на гаранский корабль. Из тех, что принадлежали их мафии. Долгое время я ничего не знал о нём. Говорили, что он начал принимать пска – пскемскую соль, об этом наркотике я расскажу тебе отдельно, –
Никто не верил в реальность космической войны. Ведь в космическом пространстве планетарные способы войны не работают: космический флот не может нападать в одной плоскости, единым строем. Было множество иных веских доказательств тому, что это в принципе не возможно. А он пришёл… и победил. Четыре дня ему понадобилось, чтобы сжечь Мерак. Мы сопротивлялись, как могли, но мы не умели воевать! А он, оказывается, уже испробовал свою тактику на каких-то мирах. Если бы не кинтаниане, которые единственные пришли нам на помощь, и дрались так, словно защищали свой собственный мир, предки теперешних кортианских мероканцев не спаслись бы, и вся наша раса была бы уничтожена.
Погибли Мерак, потом Энке и несколько других. Но на Кинтане он запнулся. Кинтаниане остановили его. И так разбили, что ему пришлось зализывать раны почти сто лет.
– Мероканцы живут так долго?
– Солевые мутанты. Он принимает пска… я расскажу тебе об этом в своё время. Через сто лет он повторил попытку, но снова – неудачно. С тех пор он был занят тем, что создавал Лигу Л: вара. К нему присоединились враны с Уду’кх, тоже гуманоиды; он почти полностью уничтожил Вэйхэ и сжёг планету Агой; кинтаниане же объединили уцелевшие миры Лиги Десяти Миров в Священный Кинтанианский Союз. Новая война вот-вот начнётся. Всё это время он не сидел сложа руки. С помощью терактов и убийств внутри Союза учёных, военных, общественных деятелей и почти всех мероканцев Высоких Каст он приготовил Союз к проигрышу. К неизбежному проигрышу. Всё это он делал моими руками. Это я убивал учёных, и мероканцев, своих родственников. Я взрывал лаборатории и научные терминалы, корабли, киборгов и заводы. Утрата Грита, в которого он вложил очень много своих разработок – он всегда был гениален, а мутация дала ему время для усовершенствования, – удар ему, но не смертельный. Счёт идет на месяцы, недели, может быть. Хотя… похищение Грита и охота за ним, возможно, несколько притормозят его.
– А если Грит будет принадлежать Союзу?
– Как это сделать?
– Может быть, я не права, но если существует программа, которая мешает тебе и Гриту действовать самостоятельно, то существует и способ как-то эту программу изменить. Нет?
– У тебя нет для этого необходимых знаний.
– Но у кого-то они есть. Может быть, у кого-то с Корты, или какие там ещё есть планеты?
– Этого кого-то следует сначала найти.
– А разве Грит не стоит того, чтобы хотя бы попытаться?
– Стоит. – Подумав, неохотно сказал Ивайр. – Грит – стоит. Но я не стал бы пытаться на твоём месте. При отсутствии знаний, опыта, так рисковать…
– А что бы ты сделал на моём месте?
– Улетел бы с Грита на Корту в линейном корабле, а его самого со мной на борту отправил прямиком к ближайшей чёрной дыре.
– И ты бы это действительно сделал?
Он промолчал. Анна несколько секунд смотрела на него, прямо в глаза, потом переспросила, с нажимом:
– Сделал бы?! Скажи «да», и я так и поступлю!
– Нет. – Через силу ответил он. – Не сделал бы. Не смотря на то, что это единственное правильное решение в этой ситуации. Я уже, – он тоже повысил голос, – не смог поступить правильно!
– Поссоримся? – Спросила Анна. Он замолчал. Отвернулся.
– После Т’огла, – сказал он, – многое станет ясно, многое определится. Тогда и поговорим об этом. Кто знает, может быть, ключ к программе Грита у Вэйхэ на самом деле есть. И тогда я – тот, кто сможет добыть его. Я столько раз делал это для Л:вара, сделать это для благой цели будет удовольствием.
– Ну, это уже кое-что. – Устало произнесла Анна. – Я рада это слышать. Я хочу есть. У меня голова пухнет от информации. Покажи, куда ткнуть, чтобы ещё раз посмотреть то, что ты мне показывал? Я ничего не запомнила и почти ничего не успела рассмотреть. Я вообще-то хорошо запоминаю, просто немного растерялась. История и политика никогда не были моими сильными сторонами, я гораздо лучше понимала математику и естественные науки: химию, биологию… зоологию, если эти названия тебе что-то говорят.
– Говорят. – Ответил он. – Смотри…
В сущности, это было довольно просто. Но если бы он ей не показал, она никогда не нашла бы это сама! Несколько раз повторив порядок набора символов, она научилась выключать компьютер, не отключая полностью апартаменты, и пошла обедать. Все эти муки разума разбудили в ней зверский аппетит.
Вяло жевала, не замечая, что ест; мысли были путанные и хаотичные, прыгали с одного на другое. Будка в космосе, внутри которой помещалось огромное пространство… Что теперь сказка, что нет? Помимо дезориентации в пространстве ей грозила более страшная дезориентация – в реальности. Она прежде точно знала, что не бывает привидений, инопланетян, эльфов и прочей нечисти; знала, что законы физики одинаковы для всей Вселенной, и это было основой её мировоззрения. Но инопланетяне оказались реальностью; что ещё?! Что ещё вторгнется в её мир, чего она должна ждать, к чему быть готова? Пожалуй, это пугало её больше всего.
Что помогало ей в этой ситуации, так это сознание огромной ответственности, которая лежала на ней. Волею случая, судьбы, чего угодно – пусть Ивайру и не нравился так этот оборот, – она оказалась владелицей корабля, способного изменить соотношение сил, которые она пока что условно считала силами зла и силами добра. Она отдавала себе отчёт в том, что всё, сказанное Ивайром, могло быть очередной ложью. Это могло быть игрой, правил которой она не понимала; но у неё не было выбора. Опять не было! Её поведение на корабле Вэйхэ оказалось правильным, и теперь, похоже, она должна была придерживаться той же тактики. Выжидать, смотреть, слушать, учиться. Сколько бы ей ни было отпущено времени, она должна потратить его с умом, насколько это возможно.
Тарелка опустела, и исчезла. Взяв в руки бокал, и даже не замечая этого, Анна вдруг выпала из реальности: журчащий звук увлажнителя воздуха увёл её куда-то за пределы яви, в сон наяву, где тоже журчала вода, ярко светило солнце, босые ноги приятно касались влажного песка.… Попытавшись понять, что она видит, Анна мгновенно вернулась в «Хинаян», и как ни напрягала фантазию, вернуться в этот странный миг не могла. Сознательно это было невозможно. Но ощущение она запомнила: происходило что-то важное, и, несомненно, приятное, только где и с кем? Она запомнила журчание воды и ласкающий босую уставшую ногу мокрый песок. А впрочем… Просто очередной глюк, последствия стресса. Поняв, что вернуть его не удастся, Анна выбросила его из головы, допила напиток, и бокал тут же исчез так же незаметно, как и тарелка. Анна машинально поднялась и пошла к выходу. Ивайр говорил, чтобы она вызвала его, когда поест, но она совершенно забыла об этом, и только очутившись в коридоре, вспомнила, что не знает, куда идти. Лифт она вызвала легко, но символы внутри её озадачили. Тут же она поняла, что не знает, как вызвать Ивайра, но ситуация показалась ей скорее забавной. Она не боялась – чего ей было бояться на собственном корабле, где она могла практически всё?.. Решив, что пора посмотреть свои владения, она двинулась к стене, через которую, как она помнила, Ивайр привёл её сюда.