Песок в раковине

Свидрицкая Н.

– Сначала нужно выучить хоть какой-то язык. Система на половину управляется голосом.

– Блин! – Громко воскликнула Анна. – Я забыла… – Она на самом деле совершенно забыла, что понимать Ивайра, Грита и Ликаона она может только благодаря клипсе. – А какой язык?

– Любой из известных. Лингву Бехидже, мероканский, один из кинтанианских, кортианских или бардианских… Какой хочешь.

– Если я выучу мероканский, это мне пригодится?

– Разумеется. На Корте существует мероканская Община; большинство названий планет – мероканские, мероканские же и условные обозначения.

– Ты поможешь мне выучить его? – Спросила Анна. Он как-то странно посмотрел на неё, помедлил, потом сказал:

– Ты можешь потребовать, чтобы я помог, и я не откажу. Не смогу.

– Моя власть так велика?

– Над моим механизмом – безгранична.

– Ты хотел уничтожить меня.

– Себя. Но так, чтобы при этом пострадал Грит. В гиперпространстве это была бы верная смерть для него и для всего, что находится здесь.

– Спасибо… за откровенность.

– Это часть программы.

– Я не буду тебе приказывать. Мне не нужно это. Не нужна власть. Не хочешь – откажись, я пойму.

Он усмехнулся одними уголками губ, в глазах опять была тьма.

– Это хуже принуждения.

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что мне ничего не нужно?

Новая пауза была длиннее всех предыдущих. Потом он сказал:

– Прости. Я помогу тебе. Мне нужно было либо сделать то, что я хотел, либо, раз я остался с тобой, помогать без демонстраций. Прости ещё раз. Это не повторится. Твоё решение не приказывать мне было благородным, и я ценю это.

Анна, уже ощетинившаяся всеми своими иголками и готовая обороняться и нападать, растерялась, запнулась, и вдруг почувствовала, как защипало в носу и мокро стало в глазах от неожиданных и неуместных слёз. Она поспешно отвернулась, скрывая, что чуть не плачет, не понимая сама себя.

– Я мог бы ответить на некоторые твои вопросы сейчас. – Продолжал Ивайр. – Чтобы ты хотя бы самое общее представление имела об Известной Вселенной.

– Почему ты говоришь: Известная Вселенная, а не просто Вселенная?

– Потому, что это ни в коем случае не вся Вселенная, конечно. Это миры, по известному стечению обстоятельств издавна контактирующие друг с другом. Расы людей и нелюдей. Мы, люди, зовём их гуманоидами, хотя это ни в коем случае не правильное название. Но так уж принято.

– Сколько их? И тех, и других?

– Двадцать две. Плюс те четыре, что были уничтожены Л: варом бесследно. Большинство из них – потомки Ур, в том числе и нелюди Пска, Риох и Агой.

– Ур? – Нерешительно переспросила Анна.

– Древние прародители разумных рас, произошедших от млекопитающих. От приматов, как люди, хищных кошек, как Риох, и теплокровных ящеров, как Агой. Это легендарная раса, доказательств того, что они на самом деле существовали, нет, гипотез о том, как они выглядели и зачем засевали Вселенную разумной жизнью, великое множество. Так же, как и о том, где они теперь. Три расы считают себя их прямыми потомками: мероканцы, гаране и Риох. Мероканцы, как доказательство, приводят свою способность иметь потомство от любой из человеческих рас; гаране – свою древность; Риох – просто так хотят. Империя Риох закрытый мир, туда невозможно попасть, ну, почти невозможно. Никто точно не знает, каковы их возможности, силы, предпочтения. Они очень редко появляются на Биафра… – Он запнулся. Сказал:

– Ты ведь и о Биафра не знаешь.

– Нет. – Согласилась Анна.

– Смотри… – Он нагнулся над её плечом. Не удивительно, что ей не удавалось ничего сделать: управлялся ее новый девайс совсем не так, как она привыкла. Самые передовые технологии, которые она успела застать до побега в тайгу, были кнопочные громоздкие мобилы с антеннами; до сих пор она привычно искала кнопки и клавиши. Ивайр же управлялся с аппаратурой скользящими касаниями, голосом и короткими жестами. Перед Анной возникла прямо в воздухе, из ничего, удивительная объемная картинка: скала в космосе, с идеально плоской вершиной, посреди которой стояла небольшая будка, не больше трансформаторной.

– Заходишь внутрь, и оказываешься в огромном зале. – Продолжал Ивайр. – Сила тяжести, воздух, освещение – всё идеально для каждой из существующих рас одновременно. Даже запах для каждого свой. Для меня там пахло озёрами Саиса. Там встречаются, договариваются, нанимаются, торгуют и обмениваются информацией все разумные существа Известной и Неизвестной Вселенной. Но совершать насилие или иное преступление против личности там нельзя. Нарушитель больше никогда не войдёт туда. Для него будка навсегда станет просто будкой.

– Как это делается?

– Неизвестно. Биафра – древнее, как сама Вселенная, оно было всегда, и никто не знает, кто его создал. И как. Какие силы там работают.

– Понимаю… немножко. Значит, на Биафра можно попытаться пообщаться и раздобыть информацию?

– Можно. – Подумав, согласился Ивайр. – Но ты рискуешь Гритом. Уж будь уверена, в окрестностях Биафра тебя уже ждут.

– Поняла. – Перебила его Анна.

– Биафра – это стандартная нулевая точка Известной Вселенной. От неё начинается отсчёт всех координат. Что ещё тебе нужно знать о ней?.. Пока, наверное, этого достаточно.

– Ты рассказал о Риох. А Гарода?

– Да. Гарода – изолированный мир. Собственно, с её закрытия и началась эпопея Лавайра Мессейс, которая сделала его Л: варом, а теперешний мир – таким, каков он есть.

Гарода – очень древний мир. Очень древняя раса его населяет… или населяла, я не знаю теперь. В отличие от мероканцев, которые пришли на Мерак с Озакх и колонизировали его, гаране не покидали свою планету. Они удачно избежали экологических катастроф, хотя их цивилизация шла по тому же пути, что привёл к гибели Лею и Пска, но коррупции избежать не смогли. Преступные группировки Гароды мало того, что слились в единую мощную сеть на самой планете, они потянулись в космос и стали опутывать станции, проникать на планеты других рас. Стяжательство – наихудший из пороков в понимании мероканцев, – владело гаранами в самой высокой степени. Асоциальные элементы есть везде, во всех мирах, как бы ни были они развиты и гуманны; а большинство людей вообще нейтральны, и принимают установки, царящие в обществе, по умолчанию. Одни поддавались подкупу, другие – шантажу и угрозам; их становилось всё больше. Мафия гаран была признана такой серьёзной угрозой, что Лига Десяти миров, в которую входили мероканцы, кинтаниане, кортиане, шхарианцы, бардиане, раббиане и уничтоженные Л:варом миры, я сейчас не буду тебе их перечислять, во-первых, отказали Гароде в членстве, а во-вторых, потребовали от них нейтрализовать преступные группировки. Мне очень нравились те гаране, которых я знал лично, это были очень умные, очень тонкие, очень развитые люди; я до сих пор считаю: то, что произошло после, было жестоко, хоть и согласен где-то, что выбора не было. Даже не знаю, как сказать… но решение было очень жестоким. Лига изолировала Гароду от остального космоса. Сделала невозможным создание зон перехода в окрестностях этой планеты и её звезды. Это очень сложно, но вполне реально. Как раз в это время Риполи подавали прошение за прошением в Лигу: желали быть принятыми. Им было отказано. На тех же основаниях, на каких была изгнана Гарода: на планете Риполи Ил существовала организованная преступность. Риполи – гуманоиды, родственные Вэйхэ и Сихтэ, но внешне и по многим своим обычаям и особенностям больше похожие на людей; они изначально тяготели к людям.