Песок в раковине

Свидрицкая Н.

– Представляешь, – воскликнула она, когда он вошёл, – я не знала, что Грит приглушает свет ночью, выхожу – а темно! Я так испугалась, думала, авария!

– Где ты была?! – Резко спросил Ивайр, чувствуя пополам с облегчением нешуточную злость.

– В имитаторе… – Заробела Анна. – Я учусь летать…

– Я искал тебя. – Сбавил тон Ивайр. – Просто потерял.

– О! – Она сообразила, улыбнулась нежно. – Я и не думала, что ты испугаешься за меня.

– Без тебя я останусь пленником Грита и Лиги. – Сказал он холоднее, чем следовало бы. – Есть, чего испугаться.

– Ну, да. – Улыбка её угасла. – Прости. Нам бы какую-нибудь связь.

– И ты ничего не ела. – Продолжал он. – Имитатор – захватывающий аттракцион, но необходимо прежде, чем лезешь туда, включить ограничитель времени. Иначе заболеешь.

– Я поняла.

– Нам нужно носить вот это. – Он защёлкнул на её запястье браслет, такой же, какой был уже у него самого, показал, как пользоваться. Штука была замечательная, лёгкая в использовании, многофункциональная: он разворачивал перед Анной виртуальный монитор с виртуальной клавиатурой, по желанию создавал голограммы и схемы, служил средством связи, как голосовой, так и визуальной, мог мгновенно оценить ее состояние, поставить диагноз и назначить лечение, ну, и конечно, ориентация: он мигом показал Анне, где находится Ивайр относительно её самой, охватывая область в сотню квадратных километров, но способен был и на более дальний поиск. Разобравшись, что к чему, Анна пришла в восторг: это приспособление показалось ей чудом прогресса. И только очутившись у себя и отдавшись накопившейся усталости и головной боли – последствиям частых аварий в имитаторе, – она подумала, что Ивайр, не смотря ни на что, мог бы быть и менее грубым с нею сегодня. Стало так обидно! Подумав о том, что всё равно у неё никого нет кроме него и возможно, уже и не будет, она снова заплакала тихонько, свернувшись в комок на диване. Упрекать было некого, жаловаться – некому. А может, это всё-таки бред? Но от этой мысли стало ещё горше. Как же плохо с нею всё, если даже сойдя с ума она не может выдумать ничего, кроме грубости!

Момент выхода Грита из гиперпространства у «первой отмеченной планеты» приближался, и Анна уже не могла думать ни о чём другом. То, что Смертники Вэйхэ повредили при краже внешнюю связь Грита, имело как плюсы – его не могла вызвать и затребовать обратно Лига, – так и минусы: он не мог отправить к Т’оглу зонд – разведчик, потому, что всё равно не мог связаться с ним. Он просканировал пространство вокруг планеты из гипера и не обнаружил никаких космических объектов, ни корабля, ни киборга, ни станции. На самой планете, по словам Ивайра, находилась станция, давно заброшенная: на Т’огле Лига добывала вентурий, пока он использовался в промышленности; но уже более пятидесяти лет, как его заменили другими минералами, и станция была законсервирована. Анна просмотрела вместе с Ивайром карты планеты, самой удалённой от своего неприветливого зелёного солнца, не имеющего имени в Лиге, только какой-то номер, и схемы станции, расположенной в гигантском кратере – свидетельстве какого-то глобального катаклизма, обрушившегося на это маленькое по космическим меркам тело и изуродовавшего его поверхность. А возможно, и изменившего его судьбу – Ивайр считал, что Т’огл когда-то был спутником газового гиганта и в результате столкновения с каким-то телом был сбит с его орбиты, превратившись в самостоятельную планетку. Обсуждая с ним возможность высадиться на Т’огле и посетить станцию, Анна поразилась тому, как много он знает про космос и космические тела, и с каким удовольствием говорит о них.

– Я был разведчиком Дальнего Космоса. – Ответил он, когда она сказала ему об этом. – И очень любил свою работу. В ранней юности я хотел стать военным пилотом, как Лавайр, но мне было в этом отказано из-за особенностей моего характера: я слишком самостоятельный и не способен на слепое подчинение. Но именно эта особенность позволила мне стать хорошим разведчиком – в космосе важно умение нестандартно мыслить, принимать мгновенные решения и действовать в зависимости от обстановки, которая может стать непредсказуемой. Потом, уже работая, совершив несколько рейсов, я понял, что это действительно моё, и был доволен своей судьбой.

– А сначала тебе это не нравилось?

– Я же сказал: я не умел подчиняться. Мне было сложно принять чужое вмешательство в свою жизнь. Я… боюсь, я наломал тогда дров. Мне было девятнадцать, и я отличался очень горячим норовом и склонностью к бунту. Моим родителям было тяжело со мной.

– Ты был один в семье?

– У меня была сестра. Других детей не было, у моих родителей была разница в возрасте в пятьдесят три года. Мама была совсем молоденькой, когда влюбилась в отца и стала добиваться его… Нравом я в неё. – Он невольно усмехнулся, и Анне понравилась его усмешка. – Нам было с ней очень трудно находить взаимопонимание.

– Расскажешь мне когда-нибудь о своей семье, о своих полётах в космос?

– Может, расскажу. – Он снова посерьёзнел. – Не будем загадывать, пока не покинем Т’огл свободными и невредимыми.

– Грит же говорит, что там никого нет.

–Тебе не кажется это странным? Зачем Вэйхэ делать там остановку, рискуя быть выслеженными Лигой, внутри сети, так близко от доминиона, как ты думаешь?

– А ты как?

– Никак. Я не понимаю, зачем.

– Может, забрать что-то, спрятанное на станции?

– Может, и забрать. – Легко согласился он. – Если подумать, то даже логично. Иметь это при себе они считали опасным, не будучи уверенными в успехе… Думаю, есть смысл посетить станцию и осмотреть. Я полечу…

– Я с тобой!

– Это не разумно.

– Я не останусь одна на Грите! – Категорично заявила Анна. – Как хочешь, но я не буду сидеть здесь и ждать. Ни за что! И это не обсуждается – мы летим вместе и рискуем тоже вместе!

– Но Грит…

– Плевала я на это. Я одна не останусь!!! – Она повысила голос, и, уловив приближение истерики, Ивайр сдался:

– Хорошо. Вместе, так вместе. Это твоё право.

– Если там будут Вэйхэ, ты справишься с ними?

– Да. Серьёзной угрозой для меня могут быть только офицеры Лиги и Сихтэ, во мне есть запрет на причинение им вреда, который мне сложно будет преодолеть. Все прочие живые и не живые существа мне не страшны.

– Разве нет оружия, способного тебя повредить?

– Есть, конечно. – Снова усмехнулся он, на этот раз не очень приятно. – Но кто рискнёт применить его внутри космического объекта? Био и нано-поверхности уязвимы, облучать или обжигать их – самоубийство. С возникновением этих технологий вернулись боевые искусства и холодное оружие. Так вот – оно мне не страшно. Вэйхэ, как все гуманоиды, очень слабы физически, но шокеры и парализаторы, которые они используют, на меня тоже не действуют. Совершенно.

– Нас могут сбить, когда мы будем подлетать к станции.

– Могут. Но вряд ли. Мало ли, кто находится в челноке, который летит с Грита? Сомневаюсь, чтобы столько затратив на то, чтобы заполучить тебя, Вэйхэ рискнут тобою в такой ситуации. И потом, связи с Гритом нет, а значит, не известно, что я убил всех. Если там кто-то ждёт, он ждёт тебя и Зака.

– Верно! – Воспрянула духом Анна. – Сколько у нас есть времени, пока Лига не обнаружит Грит и не пришлёт кого-то сюда?

– Часа три. Думаю, ради Грита Л:вар рискнёт на прыжок сквозь Пространство Гроома, а это очень быстро.

– Что такое – Пространство Гроома?

– Это…это не известно, что. Его открыл кинтанианский корабль – киборг Гроом, когда таким образом ушёл от трёх киборгов Лиги. Сама понимаешь, киборг объяснить, что он сделал и как, не может, но другие корабли каким-то образом знают, как это делается. Гуманоиды во время такого прыжка умирают очень неприятным образом, а вот люди его выдерживают, хоть и по-разному. Кинтаниане – легко, раббиане – с риском для сердца и лёгких, остальные – потом несколько минут совершенно не дееспособны, но вскорости всё проходит. Практически бесследно.