Песок в раковине
Шрифт:
– Красный волк, – выдал ей компьютер, – хищное животное, обитавшее по всему Мераку вне зависимости от климата и ландшафта. Отличалось высоким уровнем интеллекта, выносливостью, свирепостью и огромной силой, способностью адаптироваться к любым природным условием, но абсолютно не поддающееся приручению. В неволе красный волк отказывался от пищи и очень быстро умирал. Вторая Интравертная каста считает Красного Волка своим тотемом и настолько отождествляет себя с ним, что называет себя кастой Волка. Наиболее агрессивные представители этой касты копируют многие привычки и особенности поведения этого животного, делают себе татуировки этого животного на правом плече и считают это предметом особой гордости. Культ Красного Волка был чрезвычайно популярен на Старом Мераке, и, к сожалению, возрождается сейчас на Корте.
С одной стороны выглядело это достаточно красноречиво: спесивое лицо и величавая осанка Кайла Пайвара, пожилого гардианца с красивыми правильными чертами, пепельными, с голубым оттенком, волосами и серыми глазами Ивайра (тоже Кайла – Анна помнила), жуткий оскал красного волка, брутальные молодые мероканцы с татуировками в недвусмысленно-угрожающих позах, расизм, антагонизм и так далее. Но с другой стороны, Анна сама выросла в тоталитарном государстве и цену подобной пропаганде знала. Всё это буйство кичей ей ещё ни о чём не говорило.
Следующими после мероканцев у Анны шли гуманоиды. Считалось, что это более древняя, нежели все, развившиеся на планетах людей, форма жизни. Они происходили с планет иного типа, и их нельзя было сравнить с каким-либо классом известных Анне живых существ. Они не были ни млекопитающими, ни рептилиями, ни насекомыми; ближе всего они были к земноводным: в том числе и благодаря холодной крови. Всего гуманоидных рас известно было восемь: две древнейшие элитные расы, Сихтэ и Вэйхэ, похожие друг на друга и внешне, и обычаями, и абсолютной нетерпимостью ко всем другим расам и друг к другу; келты – маленькие уродливые существа, не похожие ни на что, с чем могла бы их сравнить Анна; клопы, родные братья серых человечков из земных комиксов и фантастических триллеров; враны, громоздкие блёклые создания, медлительные и непостижимые; бехидже – похожие на оборотней из старых триллеров, но заросшие при ближайшем рассмотрении не волосами, а видоизменённой чешуёй; и Риполи. Приспособленные к низкой гравитации, гуманоиды имели хрупкие бромовые кости, студенистую «рыбью» плоть, и были слишком слабы физически, чтобы соперничать с людьми в бою. Компенсировали они это фантастическими даже с точки зрения наиболее развитых в техногенном отношении человеческих цивилизаций достижениями в науке и вооружении. Они очень ловко обходили опасность применения в космических объектах оружия, создавая различные шокеры, парализаторы и нейтрализаторы. Правда, против кинтанианского карательного отряда, так называемой Челюсти, все эти приспособления оказывались бессильны; но в общем, как поняла Анна, неплохо компенсировали гуманоидам физическую слабость.
Взаимная неприязнь людей и гуманоидов проистекала из страха последних перед грубой физической силой людей и взаимной физиологической брезгливости. Разная биология порождала непреодолимое отвращение с обеих сторон, (Анна вспомнила своё отношение к Вэйхэ), бороться с которым оказалось невозможно. Но, не смотря на патологическую ненависть к людям, серьёзной угрозы для них гуманоиды до Л:вара не представляли из-за их неспособности объединяться. У них не было семей, и вообще, размножение гуманоидов при самом поверхностном знакомстве с этим предметом вызвало у Анны ещё большую брезгливость, и она закрыла этот файл. Хотя не исключено, что человеческий половой акт представлялся гуманоидам ещё более омерзительным? Так же, как привычка есть в компании – для гуманоида поесть при свидетелях было примерно то же, что для человека справить большую нужду при таких же обстоятельствах. Баров, кафе и ресторанов для гуманоидов в природе не существовало; естественно, не устраивали они и званых обедов, пикников с шашлычками и барбекю, считая этот человеческий приём сближения и предлог для общения непотребным извращением. Этих несоответствий было не счесть; если добавить сюда страх перед физическим превосходством людей – мир между этими двумя формами жизни казался почти нереальным. Но он существовал – до Л:вара, сумевшего каким-то образом сплотить вокруг себя сначала риполиан, а потом Сихтэ, келтов и вранов.
Риполиане стояли особняком среди прочих гуманоидов, настолько, что было мнение, будто они всё-таки родичи Агой, и тоже являются какой-то промежуточной расой рептилий. Они были сильнее и выносливее других гуманоидов настолько, что рисковали изучать боевые искусства; у них существовало подобие семей, или кланов, и они изначально тяготели к людям, изо всех сил пытаясь вступить в Лигу ДМ, а потом – фанатично обожая Л:вара. Они были ядром Лиги Л:вара, её боевой силой, и у них возникали серьёзные трения с более древней элитарной расой Сихтэ. Сихтэ, кстати, помогали ей и Заку улететь с Биэлы… Смутные какие-то идеи начали зарождаться в голове Анны. Бросив всё, она бродила по своим апартаментам, пугаясь собственных мыслей и не очень понимая сама себя. Интрига с Гритом, похоже, была намного сложнее, чем казалось Ивайру; а может, он знал больше, чем говорил?.. Кто её создал и использовал и для чего; кто был друг, кто враг? Получалось, что гуманоиды просто боялись людей. И Л: вар, возможно, не был злодеем? Просто у него было собственное понятие о справедливости?.. Она маялась этими мыслями, боялась их, но упорно скрывала от Ивайра. Эта тактика помогла ей на корабле Вэйхэ, поможет, – уверена она была, – и теперь.
Вообще, никогда ещё Анна, натура цельная, не пребывала в таком раздробленном состоянии, как сейчас. Всё вышесказанное было правдой – она не доверяла Ивайру, побаивалась его, и в то же время он ей нравился, ей хотелось общаться с ним, и она откровенно искала сближения. От страха одиночества, из чувства противоречия, из-за всего сразу? Не важно. Она менялась, пока что даже не понимая этого, и избитое сравнение с куколкой и бабочкой подходило здесь больше всего. Ей необходим был маяк, цель, опора, и она отчаянно искала это в себе, в Ивайре, в Л: варе даже! Жадно поглощала информацию о мирах Известной Вселенной, пытаясь что-то отыскать меж строк, и панически боясь ошибиться, ведь от выбора владелицы Грита зависело так много! Она то льнула к Ивайру, пытаясь растопить лёд между ним и собой и сократить установленную им дистанцию; то обижалась на себя за подобное поведение и игнорировала его, то замыкалась в себе, гадая, что же ей делать после того, как Грит выйдет из гипера, и нужно будет принимать решение?.. И снова заходила в тупик, и продолжала поиск и исследования мира, который, возможно, зависел сейчас от её действий, даже не зная того. Но и здесь она заходила в тот же тупик. Ей отчаянно не хватало элементарного понимания, что происходит, кто она, кто её создал: Вэйхэ, забравшие её с Земли, кинтаниане, Сихтэ? Она не удивилась бы, окажись в этом замешан сам Л: вар. Зачем она? Почему ей доверили такое безумное мероприятие, и случайно ли она оказалась наедине с Ивайром? Кто он сам? Правда ли то, что она освободила его волю, или это было сыграно для неё – ведь один андроид уже успешно стал её другом и почти влюбил её в себя? Она присматривалась к Ивайру, когда общалась с ним, пыталась задавать коварные вопросы, но не могла при этом избавиться от неприятного чувства, что он видит её насквозь. При таком раскладе у неё не было ни единого шанса, чтобы вывести его на чистую воду. И были ли они у неё вообще, эти шансы?! Она снова и снова открывала обучающие программы и пыталась изучить расклад сил, всё больше тяготея к Кинтане, как к потенциальному союзнику и вообще… Нравились ей кинтаниане.
Изначально Кинтана называлась Лея, и на ней существовала очень развитая, но и очень разнородная цивилизация, почти как на Земле; множество народов, четыре расы, разный уровень развития, от высокоразвитого до феодального и ниже. Шестьсот лет назад там произошла страшнейшая техногенная катастрофа, чуть не погубившая всю планету. Так вышло, что один взрыв спровоцировал цепную реакцию – Анна не очень поняла, в чём там была суть, но планета отреагировала на серию мощных техногенных взрывов, и начались страшнейшие стихийные бедствия, уничтожившие цивилизацию практически под корень. Самые неразвитые в техногенном отношении расы северо-западных островов уцелели, но мутировали очень странным образом; остатки прочих народов слились с ними, и теперь на Кинтане – новое название Леи, – существовала только одна раса. Различия между её представителями – уроженцами разных областей Кинтаны, – были, конечно, но не существенные. В своё время зализывать раны и восстанавливать планету помогали все развитые миры, начиная с Мерака, и в техническом отношении Кинтана осталась прежней, но вот феодальное устройство общества воцарилось уже благодаря новым хозяевам планеты. Не смотря ни на что, это соседство – космических звездолётов и лордов – оказалось вполне даже гармоничным. Правили Кинтаной лорд Понтифик, верховный жрец, и его супруга, Леди Острова Факиа, которые избирались из ста восьмидесяти двух самых знатных лордов и леди планеты; родство, кровь решали всё. Лорды, правители провинций, были неограниченными владыками над жизнью и смертью своих подданных, скованных кастовыми рамками даже более жёсткими, нежели мероканские. Только знатные лорды могли летать в космос, получать высшее образование, занимать высокие посты и служить в армии; прочим кинтанианам запрещено было даже покидать свою провинцию без дозволения на то своего лорда и его леди. Изучение запретных наук и искусств низшими кастами каралось со всей суровостью. На Кинтане существовала смертная казнь, правда, только для кинтанианских преступников – кинтаниане уважали законы чужих рас.
– Неженатые мужчины из семей этих ста восьмидесяти двух лордов, – рассказывал Ивайр, которого Анна попросила рассказать о кинтанианах поподробнее, – составляют ядро Личной Гвардии Понтифика. Это практически машины смерти, почти не уступающие мне, потому, что обучать и тренировать их начинают в младенчестве. Благодаря мутации у них малая чувствительность к боли, высокая выносливость, у них быстро заживают раны, их трудно оглушить, у них прекрасные слух, зрение и обоняние, и нечеловеческая реакция. Я встречался с ними в бою, и честно скажу – они мало в чём уступают мне, киборгу. Они почти не люди, в том смысле, что мутация наделила их некоторыми способностями, кажущимися сверхъестественными, например, умение видеть и слышать в ультра-диапазоне, светящиеся в темноте глаза, и прочее… странное. Но внешне это самая красивая и высокая из человеческих рас. Ты и сама видела.
– Да уж… – Анна долго ещё пребывала под впечатлением от внешности кинтанианских мужчин: рослых белокурых красавцев с породистыми лицами азиатского типа, от совсем монголоидных до почти европейских, с лёгким налётом азиатского, в той степени, что делает такими красивыми метисов этих рас. Самыми странными были жители северных провинций – они были альбиносами, с коралловыми и почти белыми глазами, белыми кожей и волосами; самыми красивыми – жители юго-восточной провинции Калькхэн, с глазами и волосами цвета мёда или янтаря, с золотистой кожей, чувственными губами.
Конец ознакомительного фрагмента.