Пест – Ломаный грош
Шрифт:
Пест стоял перед огромной толпой. В передних рядах толпы стояли только мужики. Все как один были с большими густыми усами. Даже еще молодые парни щеголяли еще жиденькими, но усами.
Между Пестом и толпой вышел мужик в белоснежной рубахе и широких штанах.
– С чем пожаловал, Пест-ведун? – спросил он, подкрутив правый ус и уперев руки в пояс.
– За словом своим пожаловал я! – громко произнес Пест, так, чтобы его было всем слышно. – Слово дал я, что за оплату учебы в Академии мажеской быть мне магом наместным среди сел Ведичей, Куприян и Дорожичей! А нынче к вам я пришел, чтобы знак свой оставить.
– Прямо так и звать? – с сомнением спросил староста Куприян. Он хмурился и накручивал правый ус в недоверии.
– Прямо так и звать, а когда надо будет – то и слово молвить. Коли придётся, то и казать знаку будете, как глазу моему… А уж как до вас добраться, то моя ворожба будет, – Пест протянул руку старосте Куприян, но тот не спешил ее жать.
– А что можешь, Пест-ведун? – с сомнением спросил староста.
– Ведовское дело мое… – начал перечислять Пест. – Врачевать могу, да с тварью какой справлюсь, ежели сами не сдюжите. Знак войны мажеский на мне есть. Третьего рангу.
Мужики за спиной старосты загомонили, а сам староста нахмурился, начав еще сильнее крутить правый ус, который уже и без того торчал почти вверх.
– Добре? – спросил староста, оглядываясь на мужиков позади себя.
– Добре!
– Добре, чего тут думать!
– Добре! Славный ведун!
После того, как гомон ответов мужиков стих, староста взглянул на Песта. Тот так же продолжал стоять и протягивать руку. Староста подошел к Песту и пожал руку, негромко произнеся:
– Добре, Пест! Под тобой ходить будем! – староста указал на дом с резными ставнями и наличниками. Но молодой ведун не спешил отпускать старосту. Наоборот, он ухватил руку старосты второй рукой. Подойдя вплотную к старосте, он прошептал тому на ухо:
– Сие есть плоть моя. От нее не отрекаюсь я! – Пест глубоко вздохнул, начав гонять магию жизни по своей руке, которую жала рука старосты. – Ежели худо станет – режь ее, как врага села своего. Боль ту я почую как свою, и знать буду, где меня режут. Тогда и помощи моей долго ждать не придётся… Коли беды не будет, но слово и совет с меня потребуется – ты знак мой погладь и слово ему молви…
Пест отстранился от старосты, и тот почувствовал, как мокнут штаны в районе колен. Староста опустил взгляд и увидел свои штаны, перепачканные в крови. Кровь брызгала струей из культи Песта. В руках старосты осталась его кисть. На тыльной стороне кисти красовалась ушная раковина. Ошарашенный староста взял кисть в другую руку. В ладони Песта сквозь разошедшуюся кожу стал виден глаз, который смотрел на старосту.
Послышался гомон мужиков, тихий стон женщины и неуверенный лай собаки где-то вдалеке. Бледный староста обернулся к сельчанам, держа в руках кисть Песта. На ладони был четко виден глаз.
Пест смотрел в глаза-блюдца старосты Воржских рыбаков. Эти глаза переводили взгляд с кисти Песта, оставшейся у него в руках, на самого Песта, который, закусив губу, затягивал магией рану культи. В этот раз крови было не в пример меньше.
Пест стоял почти впритык к старосте. Он приблизился еще сильнее и шепотом произнес ему на ухо:
– Сие есть плоть моя. От нее не отрекаюсь я! – Пест облизал пересохшие губы, начав уже как обычно гонять магию жизни по своей руке. – Ежели
Рыбак сглотнул и начал что-то говорить, но Пест его не слышал. Все вокруг вмиг стало черно-белым и немым. Ни одного звука. Он сделал пару шагов назад, и его начала заполнять непонятная тревога. Глаза бегали по обеспокоенным лицам Воржских рыбаков. Староста продолжал что-то говорить, но потом начал хмуриться.
– Беда… беда дома, – начал бормотать Пест. Он еще ничего не слышал, но мысль, носившаяся в голове как шальная, не отпускала. Он посмотрел в лицо старосте и произнес: – Беда у Ведичей…
Староста сначала пытался о чем-то спросить Песта, но не получив ответа, принялся раздавать команды мужикам. Те стали срываться с места и разбегаться по селу, по одним им ведомым делам. За ними зашевелились женщины и старики, также пришедшие засвидетельствовать смену хранителя деревни. Спустя пару минут рыбаки начали возвращаться с короткими клинками, луками, пращами и колчанами стрел.
Пест немного постоял, ошарашенно наблюдая за массовым движением народа, и вдруг подпрыгнул. Он подпрыгнул ровно вверх и приземлялся на прямые ноги. Только ноги не коснулись земли. Они провалились в тень, которая была под Пестом. За ногами и весь Пест исчез в собственной тени, словно провалившись в нее…
Глава 2
Земли села Ведичей
Ближнее поле
Справа от плеча Песта стоял брат Дым, а возле левого стоял его второй брат Огниво.
– Мы в поле были, когда они на нас вышли… – начал Огниво.
– …кто с чем был в руках, с тем и кинулись на них, – продолжал Дым.
– Кто ж знал, что эти трое конных – половина? Да и конные не простые… В латах, с мечами добрыми, со щитами, сталью окантованными… – Огниво говорил сбивчиво, сквозь зубы, крепко сжав челюсти.
– Батю сразу стрелой приложило в глаз, они с мечами наголо к мужикам нашим не ринулись. Сначала из луков постреливали. Прямо с коней, словно на охоту вышли, – продолжил Дым. Он говорил более ровно и по существу. – Потом уже, когда я с Огнивом да Пронька пращи достали и по ним камнями вдарили, они к нам поскакали. Отец не сразу слег, и с мужиками, пока мы камнями по конным били, с телеги жерди посрывали. Вот этими жердями, как копьями, они их с коней и посбивали.
Пест стоял и смотрел, не моргая, на труп своего отца Пода. В глазу Пода торчало короткое обломанное древко стрелы, а на шее зияла вывернутая рана. В ней виднелись мышцы шеи и хрящевые кольца трахеи.
– Отца один по шее рубанул, но не дотянулся… Только мясо перешиб, но батьке хватило… – Огниво начал сжимать и разжимать кулаки, периодически похрустывая суставами. – …Кровью истек…
Пест сел на землю посреди поля и поднял руками голову отца. Он положил ее себе на колени и просто уставился на него. Выдернул стрелу из глазницы и начал поливать рану на шее водой из кожаного бурдюка, который висел у него на поясе, стараясь смыть уже запекшуюся кровь.