Пестрая бабочка
Шрифт:
– Слуги? Еще кто-то? Как вы познакомились? Когда?
– Два месяца назад. На коронации в Аскаре. Он был без жены. Разговорились, потанцевали. А потом порталом отправились в какой-то охотничий домик в Ронде. Через этот домик мы и связывались. Оставляли письма, назначали свидания, прочитав, сжигали. Ни один человек больше не знал.
– Как тебя сегодня во дворец-то занесло?
– проворчала я.
– Да это всего второй раз было. Он и дал мне свитки.
Забавный парень был этот Энзор, крутить отношения под самым носом у жены.
–
– И ему это безумно понравилось в первый раз.
– Ты была в том вашем домике? Сегодня? Обыскала?
– Да. Там ничего нет, - покачала она головой, и неожиданно в ее голосе появились нотки подозрения, - как ты вообще догадалась про Энзора?
– Была в гостях у его младшего брата сегодня.
Впервые на ее лице появилась слабая тень улыбки.
– Николас?
– Точно.
– Умеешь ты все-таки себе мужчин выбирать, Крис. Он - красавчик.
– Да не об этом мы сейчас! Ты видела стрелявшего?
– Да. Фигуру на ближайшей крыше, причем, довольно хорошо на фоне Пиллза, мужчина, высокий, в какой-то странной одежде с капюшоном. Я швырнула в него морозными колючками. Знаешь, что это?
Я открыла рот и не смогла ничего сказать. Это была смесь школ малефиции и воды, крайне сложное заклинание. "Ледяные шипы" - вот настоящее, не слэнговое название - проникали под кожу и двигались, пока не достигали сердца дней через пять мучительной боли.
– Ты что, уже можешь использовать их?
– Я много училась в последний год.
– Да ты знаешь, сколько человек на это способны? Ты визитную карточку б лучше оставила!
– Знаю, - кивнула она, немного успокаиваясь, - вот если бы ты смогла найти его тело... Ну, в общем, если это как-то получится - растопи их, пожалуйста. Твоим огнем это можно сделать. Я тебе позволяю.
Она, не напрягаясь и пребывая в совершенно растрепанных чувствах, произнесла очень сложную формулу передачи контроля над заклинанием. Охренеть. Это насколько же она искуснее меня в чарах?
Неожиданно я охнула, представив себе Эрика, изрезанного эдакой дрянью. А потом вспомнила про "Знак рока" над его бровью, и больше ни о чем я думать была не в состоянии. Сколько времени прошло? Часов пять? Боги... боги-боги светлые. Я вскочила и заметалась по комнате, собирая аптечку и роняя на пол мелкие предметы.
– Тай! Мне нужно бежать. Тебе есть, где спрятаться пока?
– Ты что-то придумала?
– спросила она, не понимая, что происходит.
– Пока не знаю.
– Ты догадалась, как этого человека найти?
– Боги! Тай! Давай потом! Хочешь, переночуй у меня.
– Я вернусь домой, - покачала она головой, - у меня еще есть свиток. Я так всегда делала, вроде как с вечера ушла к себе, утром - вышла. Никто ничего не узнает.
– Давай, - согласилась я, - я свяжусь с тобой.
– Спасибо, Крис. Ты моя самая лучшая подруга, - она обняла меня, отпустила и тоже исчезла в серебристом облачке.
Я дрожащими руками схватила свой бокал и допила коньяк, одновременно активируя колокольчик.
– Эрик?..
– Привет, принцесска, - отозвался он как-то глухо.
– Ты как?!
– Ну, так... немного повредил шкуру...
"Шипы!!"
– Где ты?!
– заорала я, не дослушав.
– На острове.
– Сейчас буду, - я кинулась на улицу, забросив на плечо сумку с аптечкой.
Выскочив на крыльцо, я чуть не поседела: на перилах едва помещалась какая-то здоровая мохнатая зверюга размером с пуму, сверкающая зелеными злыми глазами. Я замерла и зажгла светлячок. Зверюга открыла красную пасть и издала низкий горловой звук. Оно было рыжее и похоже... похоже... О боги. Его же чем-то кормили прихвостни! Но... Твою ж мать...
– Кот?
– недоверчиво позвала я.
Зверь спрыгнул с перил мягким хищным движением, подошел, потерся о мои колени и мурлыкнул.
Взгляд его выражал что-то вроде: "Ну и? Где шлялась столько времени?" Я почесала его за ухом и пообещала скоро вернуться. Сейчас меня волновал больше другое рыжее существо. Бывают моменты, когда каждая секунда тянется невыразимо долго, тридцать секунд на вызов портала стали настоящей пыткой: я успела представить залитую кровью кровать, посиневшие губы, стекленеющий взгляд, из которого постепенно уходит жизнь. Я заставляла себя успокоиться, повторяя, что он еще жив, и что чем быстрее я возьму себя в руки, тем лучше у меня получится ему помочь.
Красная арка вспыхнула, дохнув в лицо озоном, и передо мной лежал ночной пляж, освещенный двумя почти полными лунами. Ничего. Я успею, кровью он истечь еще не должен. Смерь - через несколько суток. Я бегом добралась до его хижины, скинув на бегу неудобные туфли, увязая в песке и проклиная мертвячьи шелковые юбки, путающиеся в ногах. Так я и влетела в его хижину, откинув в сторону полог из листьев.
Вместо всех воображаемых ужасов мне предстала абсолютно мирная картина: рыжий в одних легких парусиновых штанах валялся на собственной кровати и аккуратно бинтовал левую руку, выглядел он при этом как ребенок, стащивший у родителей из буфета спрятанную там коробку конфет. Рядом на столике валялись пустые флаконы из-под каких-то снадобий, стоял кувшин, в каких продают пиво, керамическая тарелка с мясной нарезкой и вторая с апельсинами. Тут определенно пытались просто отдохнуть, а не отправиться на тот свет. Я застыла в центре комнаты, ища следы порезов от шипов и не находя ничего. И крови не было вовсе.
– Что?
– спросил он, настораживаясь, и сел на кровати.- Что случилось?
Жив.
Жив! Почти не ранен! Я испытала такое облегчение. Не знаю, с чем сравнить. Мельничный жернов свалился с души и покатился вниз, снося остатки логики, мыслей и рассудка вообще.
– Эрик!
Я сама не поняла, как в два прыжка добралась до кровати, кинулась авантюристу на шею и обняла, так крепко, как только могла, уткнувшись носом в плечо. Он не ожидал от меня ничего подобного и невольно откинулся обратно на подушки.