Пестрые человечки
Шрифт:
— Я согласна, что вы имеете право отключить неплательщикам свет, — сдалась соседка. — Но, поймите, у нас коттедж после реконструкции. Проводку тоже меняли. Так почему бы вам не отключить только Ленину квартиру, а не весь дом?
— Ну и что с того, что проводку поменяли? — уперлась Мариша. — От того, что провода из алюминия заменили на медные, разводка не поменялась. Так что либо весь дом отключаем, либо никого.
— Но это же несправедливо, почему остальные жильцы, которые исправно платят, должны страдать? — взмолилась соседка.
— А нам что делать? — развела руками Мариша. — Вы уж как хотите, а меня послали предупредить жильцов — если ваша соседка не уплатит долг, отключим всем.
И Мариша выжидательно посмотрела на тетку. Русский человек ко всему привык. Так что соседка уже смирилась с той мыслью, что энергетики из-за одного должника вполне могут оставить без света весь дом. И теперь пыталась найти выход из ситуации.
— А велика ли задолженность? — задумчиво спросила она у Мариши.
— Почти пять тысяч, — сообщила ей Мариша, решив, что уж такие деньги соседка от себя заплатить не рискнет.
— Ой! — пискнула та. — Какой огромный долг! Это что же она, никогда, что ли, не платила?
— Может быть, и ошибка вышла, — согласилась с ней Мариша. — Только без хозяйки и без квитанций все равно ничего не докажешь.
— Девушка, — взмолилась соседка, — а как же быть? Да вы проходите, не стесняйтесь. Я дома одна. Зять с дочкой еще на работе. Может быть, чайку?
От чая Мариша не отказалась. Хозяйка провела ее в чистую и довольно просторную кухоньку со свежими занавесками в цветочек на окнах. В углу стоял небольшой, но очень красивый покрытый лаком столик на изогнутых ножках, и возле него стояли три табуретки. В углу под мойкой ровно шумела стиральная машина. А на плите стояла латка с аппетитно пахнущим и уже почти готовым мясом. Хозяйка быстро налила Марише чаю, придвинула к ней корзиночку с карамельками и тарелочку с халвой. За чаем хозяйка продолжала обрабатывать Маришу.
— Вы поймите, — твердила она, — нельзя же оставить весь дом без электричества. У нас в четвертой квартире молодая пара с младенцем. Как же им без света?
— Я понимаю, — кивала Мариша, из вежливости прихлебывая из чашки очень крепкий, но от этого не менее противный гранулированный чай.
Ну почему, если у людей есть деньги на покупку стиральной машины-автомата, почему они не могут купить себе приличный чай? Ведь сами же его пьют!
— Понимаю, но ничего поделать не могу. Вот если бы найти неплательщицу, то можно было бы с ней утрясти этот вопрос.
— Так где же ее найдешь? — простонала соседка. — Я ее уже неделю не встречаю. И дома ее нет. Я у Виктора спрашивала — это ее ближайший сосед. Нет, говорит, не слышно ее.
— Вот как? — задумалась Мариша. — А вы зачем ее пытались найти?
— Так я и не пыталась, — удивилась женщина. — Зачем она мне сдалась? Вот летом мы тараканов морили, тогда я ее разыскивала. Это точно. А тут так просто спросила.
— Когда вы морили тараканов? — удивилась Мариша. — Летом?
— Да, еще в мае они расплодились, а в июне от них просто житья не стало, — кивнула женщина. — Вот мы и решили их выгнать из всего дома. Ну, скинулись и разом во всем доме и поморили. Сами кто на дачу, кто к родственникам на денек переехали. А тараканы и вымерли. Теперь ни одного паразита в доме нет.
— И Лена ваша тогда тоже участвовала в этом мероприятии? — спросила Мариша. — Я имею в виду, деньги сдала и вообще дома жила?
— Нет, дома она не жила, — сказала соседка. — На даче я ее разыскала.
— А дача где? — машинально спросила Мариша, думая о другом, о том, почему от Виктора насчет тараканов поступила совсем иная информация. — Может быть, Лена и сейчас там живет?
— Дача у нее на сороковом километре Мурманского шоссе, — сказала женщина. — Только сейчас ее там быть не может.
— Почему?
— Дача у них без печки, — пояснила соседка. — Да и не дача вовсе, а так, времянка. Без фундамента, без утепления. Жить там в такой холод уже невозможно. Все равно что на улице ночевать. К тому же Лена ведь должна где-то работать, не может же человек не работать. Мне ведь в июне адрес ее дачи тоже на Лениной работе дали. У Лены тогда отпуск был. Так мне и сказали.
— Да вы что?! — обрадовалась Мариша. — У вас есть Ленин рабочий телефон? Так, может быть, я ей завтра позвоню и все улажу с задолженностью?
— Не получится, — покачала головой соседка. — Она с той работы уже уволилась. Еще летом. Сразу после отпуска. А на новое место не устроилась. А может быть, и устроилась, но мне про это ничего не известно.
— Но все равно, — возразила Мариша. — Дайте мне ее старый рабочий телефон. Я туда позвоню, может быть, Лена кому-нибудь из своих сослуживцев рассказывала, куда перешла работать. Или другие свои координаты оставила. Ведь знали же там адрес ее дачи.
— И в самом деле, — кивнула соседка. — Сейчас я принесу вам ее телефон. Он у меня в старой записной книжке записан.
Она ушла в прихожую и скоро вернулась.
— Вот, записывайте, — сказала она.
Мариша записала телефон.
— Это где-то в центре, и не в Павловске, а в Питере, — сказала она, посмотрев на первые цифры номера.
— Верно, — кивнула женщина. — Русский музей. Там Лена и работала. А разговаривала я с такой приятной девушкой, с Варей. Она Ленина подруга, так я из разговора поняла. Во всяком случае, только она и знала адрес Лениной дачи. Остальные сотрудники ничем мне помочь не смогли.
— Спасибо вам огромное, — поблагодарила женщину Мариша. — И знаете что, дайте мне на всякий случай и адрес Лениной дачи. Вдруг там соседи знают, где ее искать.
— Неужели поедете к Лене на дачу? — ахнула соседка.
— Но вы же ездили, — возразила Мариша.
— Так то летом было, тепло. Чего и не съездить? — сказала соседка. — И к тому же я точно знала, что она там. Мне Варя так и сказала, что Лена на даче. Варя эта ей накануне звонила. И Лена ее приглашала приехать к ней в гости. Вот я поэтому на дачу и смоталась. А сейчас даже не знаю. Холодно, и вовсе не факт, что соседи по даче что-то про нее знают. Лучше уж вы позвоните Варе. Она девочка милая, если сможет, обязательно поможет.