Пьесы
Шрифт:
С е м е н я к а. Да-да, конечно. У меня к вам просьба, да боюсь, она вам может не понравиться.
О л е ч к а. В каком смысле?
С е м е н я к а. Найдите, пожалуйста, домашний и служебный телефоны ректора Технологического института Лобанова.
О л е ч к а. Лысого? Не боитесь? Он как ваши усы увидит…
С е м е н я к а. Придется рискнуть. (Входит в кабинет, садится за стол.)
О л е ч к а (набрав номер телефона, в селектор). Дмитрий Остапович, соединяю вас с квартирой Лобанова.
В
С е м е н я к а (в трубку). Алло! Можно попросить Сергея Герасимовича?.. А когда он будет?..
Т е м е р и н (Олечке). Темерин — я.
С е м е н я к а. Спасибо. (Кладет трубку.)
О л е ч к а. Алексей Яковлевич. А я вас искать собираюсь.
Т е м е р и н. А чего меня искать? Я не гриб. Товарищ из Москвы на месте?
О л е ч к а (поднимает трубку, чтобы проверить, кончил ли разговор Семеняка с Лобановым). Сейчас… освободится.
Т е м е р и н. Нехорошо, девушка, подслушивать.
О л е ч к а. Кто подслушивает? Я, что ли? Больно мне это интересно! Для вас же хотела узнать. (В селектор.) Товарищ Семеняка, к вам Темерин.
С е м е н я к а. Какой Темерин?
О л е ч к а. Алексей Яковлевич…
С е м е н я к а. Подождите… Подождите… Темерин… Инженер-технолог из четвертого трубного?
О л е ч к а. Верно. Его попросили с вами встретиться. Звонила секретарь Друянова.
С е м е н я к а. Вот как… Что же, все к лучшему.
О л е ч к а (Темерину). Идите.
Т е м е р и н входит в кабинет.
С е м е н я к а. Здравствуйте, Алексей Яковлевич. Садитесь. (Достает из папки какие-то бумаги.) Как у вас со временем?
Т е м е р и н. Вполне располагаю. (Садится.) Между прочим, я ни от кого не скрывал, что посылал заявление в обком и копию в министерство. И еще две копии в разные инстанции. Никакой тайны я из этого не делаю. На партийных активах, конференциях я неоднократно высказывался о недостатках, которые существуют на нашем заводе. Приводил множество фактов. А когда понял, что мои речи и заявления остаются без внимания, написал письмо. Не поможет одно, напишу другое, третье…
С е м е н я к а (смотрит в бумагу). Итак, главным виновником вы считаете директора завода Друянова.
Т е м е р и н. Да. Именно Друянова. Как вам, наверное, известно, Друянова назначили к нам из-за того, что на протяжении нескольких лет «Теплоэнергетик» не выполнял государственный план.
С е м е н я к а. До этого он работал директором военного авиационного завода. Верно.
Т е м е р и н. Вот именно, военного. В нем очень много от генерала-солдафона времен аракчеевщины. Жажда власти, грубость и произвол — вот главные черты Друянова. Я говорил ему это в лицо.
С е м е н я к а. Простите, а он?
Т е м е р и н.
С е м е н я к а. Один вопрос, Алексей Яковлевич. Вот здесь такая фраза. Я буду придерживаться вашего заявления. «Завод наш интенсивно начал реконструкцию». От себя добавлю — коренную реконструкцию. Скажите, а почему вы сейчас об этом не упоминаете?
Т е м е р и н (не сразу). Наверно, это не моего ума дело. Я же только инженер-технолог. Но на заводе многие говорят, что не нужна нам была эта реконструкция.
С е м е н я к а. Вообще не нужна?
Т е м е р и н. Может быть, надо было перестроить — с точки зрения санитарных условий — литейный цех, котельный первый, второй, четвертый, еще цех металлоконструкций. А Друянов вместо этого замахнулся гигант строить. Ему масштабы нужны — чтобы на всю страну гремел.
С е м е н я к а. Знакомая позиция.
Т е м е р и н. Какая, чья?
С е м е н я к а. Правда, это не наша с вами и даже не директора Друянова компетенция, какую делать реконструкцию.
Т е м е р и н. Вот и вы находитесь под гипнозом друяновского имени.
С е м е н я к а (изучая бумагу). Серьезные обвинения у вас, Алексей Яковлевич.
Т е м е р и н. Конечно, серьезные.
Семеняка, А как, по-вашему, они могут увязываться с тем, что завод досрочно выполнил пятилетку, получил орден, переходящие знамена? Дал сверх плана на два с половиной миллиона продукции? Выполнил план роста производительности труда? Надеюсь, эти цифры, контролируемые государственными приемными комиссиями и банком, соответствуют истине?
Т е м е р и н. Может быть, и соответствуют. Конечно, банк уж наверняка знает, сколько миллионов капиталовложений освоено… С банком шутки плохи…
С е м е н я к а. Я понимаю, что все-таки есть «но». Алексей Яковлевич, скажите, может быть, у вас были какие-нибудь трудности с определением, например, детей в детские учреждения? Или, может, с квартирой?
Темерин качает головой.
Все-таки скажите свою точку зрения. Что вас тревожит? (Пауза.) Ну а что говорят люди на заводе?
Т е м е р и н. Есть, понимаете, у нас на заводе один конструктор. Березовский его фамилия. Теперь-то он уже главный. Из окружения Друянова, конечно. Опыта мало. Таланта — на словах больше, чем на деле. Зато много так называемого форса и гонора. А главное, он беспрекословно выполняет все прихоти Друянова.
С е м е н я к а. Я, правда, слышал обратное… А какая связь между этим загадочным Березовским и реконструкцией завода?
Т е м е р и н. Очень простая. Мы должны были сделать реконструкцию на увеличение мощности «Теплоэнергетика». Не пятнадцать котлов, а пятьдесят. Кажется, ясно. А Березовский который год уже носится с проектом нового типа котла. А Друянов идет навстречу своему любимчику. И реконструкцию ведет уже не на тот агрегат, который мы выпускаем и по которому марку нашего завода знают во всем мире, а по требованиям, которые выдвигает этот молодой Распутин.