Пьесы
Шрифт:
Шмиц (разбивает яйцо). Господь вам воздаст.
Бабетта. Соль возьмите.
Шмиц (ест яйцо ложечкой). Что верно то верно, мадам, меня вовсе не прогоняли, и ни слова не было, что верно то верно. Прошу прощения, что я не так понял мадам...
Бабeтта. Ну что яичко, всмятку?
Шмиц. Чуточку недоварено... Уж вы меня простите. (Съел яйцо.) Так что же вы хотели сказать, мадам? Вы сказали: говоря попросту...
Бабетта. Да, что же это я хотела сказать?
Шмиц (разбивает второе
Звонок в прихожей.
Может, это уже он!
Звонок в прихожей.
Бабетта. Кто этот... Вилли?
Шмиц. Вот у кого манеры, мадам! Да вы сами увидите. Он ведь работал официантом в "Метрополе", пока он не сгорел, этот "Метрополь"...
Бабeтта. Сгорел?
Шмиц. Старшим официантом.
Входит Анна.
Бабетта. Кто там?
Анна. Какой-то господин.
Бабетта. И что он хочет?
Анна. Говорит, из страхового общества. Что ему надо осмотреть дом.
Бабетта встает.
Он во фраке...
Бабетта и Анна выходят.
Шмиц (наливает себе кофе). Это Вилли!
Хор.
Вот их теперь уже два,
В нас подозренья вселяющих,
Велосипедов ржавых чьих-то,
Но интересно - чьих?
Корифей.
Один - вчерашний, другой - сегодняшний.
Хор.
Горе!
Корифей.
Новая ночь, и вахта новая.
Бой часов на башне.
Хор.
Всюду страхи мерещатся робкому,
От собственной тени дрожит он.
Слух любой с ног его валит.
Так и влачит дни свои в страхе,
Пока не настигнет рок его
В собственной комнате.
Бой часов на башне.
Корифей.
Что не уходят из дома двое,
Как истолкую это?
Бой часов на башне.
Хор.
Слепца слепей запуганный,
Надежда на лучшее теплится в нем,
Зло он встречает приветливо,
Беззащитный, ах, уставший
Бояться, надеясь на лучшее...
А потом уже поздно.
Бой часов на башне.
Горе!
(Садится.)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Чердак
Шмиц, все еще в костюме борца, и его компаньон, который снял фрак
и остался в белой жилетке, заняты тем, что втаскивают на настил
жестяные канистры, обычно применяющиеся для перевозки бензина;
все совершается как можно тише; оба сняли ботинки.
Компаньон. Тихо! Тихо!
Шмиц. А если он сообразит и позовет полицию?
Компаньон. Давай, давай!
Шмиц. Что тогда?
Компаньон.
Они подтащили канистру к другим, уже виднеющимся в вечерней
темноте.
(Берет ветошь и вытирает руки.) С чего это ему звать полицию?
Шмиц. А почему бы и нет?
Компаньон. Да он же сам нарушитель.
Слышно воркование голубей.
Вот жалость какая - уже утро. Давай спать! (Швыряет ветошь в угол.) Каждый человек, строго говоря, есть нарушитель - начиная с определенной суммы дохода. Не забивай себе голову!
Раздается стук в запертую дверь.
Голос Бидермана. Откройте! Сейчас же откройте!
Дверь сотрясается от грохота.
Компаньон. Что-то не похоже, чтобы нас звали к завтраку.
Голос Бидермана. Я сказал - откройте! Сию же минуту!
Шмиц. Такого с ним еще не бывало.
Стук все громче. Компаньон надевает свой фрак, не спеша, но
проворно. Затягивает бабочку, смахивает пыль с фрака и потом
открывает дверь. Появляется Бидерман, в халате. Нового постояльца
он еще не замечает, потому что тот стоит за распахнутой дверью.
Бидерман. Господин Шмиц!
Шмиц. Доброе утро, господин Бидерман, доброе утро. Надеюсь, вас не разбудил этот жуткий грохот...
Бидерман. Господин Шмиц!
Шмиц. Больше не повторится.
Бидерман. Убирайтесь из моего дома.
Пауза.
Убирайтесь из моего дома!
Шмиц. Когда?
Бидерман. Сию секунду!
Шмиц. Как же это?
Бидерман. Или моя жена - а я не могу и не стану ей возражать - позовет полицию.
Шмиц. Гм...
Бидерман. Сию же секунду.
Пауза.
Чего же вы ждете?
Шмиц молча берет свои башмаки.
Я не желаю вступать ни в какие дискуссии!
Шмиц. А я ничего и не говорю.
Бидерман. Если вы думаете, господин Шмиц, что я все буду терпеть просто потому, что вы борец... такой грохот всю ночь... (Указывает простертой рукой на дверь.) Вон! Вон! Вы слышали? Вон!
Шмиц (компаньону, стоящему за дверью). Такого с ним еще не бывало.
Бидерман поворачивается и столбенеет.
Компаньон. Меня зовут Айзенринг.
Бидерман. Господа...
Айзенринг. Вильгельм Мария Айзенринг.
Бидерман. Каким образом, господа, почему вас вдруг двое?
Шмиц и Айзенринг смотрят друг на друга.
Без всякого спроса!
Айзенринг. Вот видишь!
Бидерман. Что все это значит?
Айзенринг. Я же тебе говорил. Так не делают, Зепп. Это просто неприлично! Без всякого спроса. Что это за манера - вдруг нас двое!
Бидерман. Я вне себя!
Айзeнринг. Вот видишь! (Бидерману.) Я ему говорил! (Шмицу.) Разве я не говорил тебе?