Петербург 2018. Дети закрытого города
Шрифт:
Пальцы сжались, комкая юбку, и Вета сорвалась наконец выдав всю злобу и отчаяние.
– Ну скажи ты мне, что делать? Ты же мужчина, в конце концов! Скажи, что мне делать?
Солнце пекло как сумасшедшее. Вета сидела на чужом стуле, поджав под себя ноги, и бездумно смотрела в одну точку. Через распахнутое окно в комнату врывался запах раскаленного асфальта. По трассе носились машины – визжали как резаные. Потом затихли. Вета слушала радио и растирала
– …Использовано оружие массового поражения. Жертв среди мирного населения удалось избежать, но часть прибрежных территорий ушла под воду. Потерявшим жилье предоставлены места в больницах и гостиницах.
Вета покрутила черную, лаково блестящую ручку настройки, хоть ей и не разрешали трогать вещи на чужом столе. Ей было тоскливо, хотелось выть. Когда она ехала сюда – в запрещенный для нее до сих пор квартал, – сил еще хватало на какую-то надежду, теперь силы закончились совсем.
На гостевом стуле было неудобно. Она давно перестала корчить из себя благовоспитанную девицу и забралась с ногами, грудью легла на стол и лбом уткнулась в сложенные руки. Солнце напекло макушку.
По коридору прошелестели шаги, и сквозь голос радио Вета услышала, как открылась дверь.
– Вы – та самая девушка, которая видела город?
Она подняла голову и обернулась: на пороге стоял мужчина, ничем особенно не примечательный. В сером костюме, с простоватым лицом, с фигурой среднестатистического гражданина – он ничем бы не выделился из толпы.
– Да, – сказала Вета растерянно, понимая, что не знает, как к нему обращаться.
– Товарищ полковник, – подсказал он, улыбаясь одними губами. Вете стало раз в десять неуютнее. Он уселся на свое место – прямо под распахнутое окно и предложил: – Рассказывайте. Так что вы видели?
Она не хотела ничего говорить, но вспомнила злую Руслану и заставила себя:
– Я работала учителем, и у меня в классе погибло двое детей.
Роберт медленно кивнул. Его руки спокойно лежали на столе, и Вета поймала себя на том, что сама хрустит суставами.
– Они ничего мне не рассказывали, но однажды подбросили записку. Что было в ней… я дословно не вспомню, но что-то вроде: «Пугало вернулось».
– Как-как, простите? – вежливо протянул Роберт.
– Пугало, – повторила Вета, чувствуя, как отчаянно краснеет. – Я, конечно же, подумала, что это шутка.
– Пугало, – повторил полковник, как будто чтобы лучше запомнить. – Так-так, я вас слушаю.
И Вета сообразила, что не знает, как перейти от смутных описаний к утверждениям.
– Потом я поняла, что оно существует на самом деле.
– Пугало? – снова уточнил Роберт, спокойно, будто к нему каждый день заявлялись сумасшедшие учительницы. – Да-да, продолжайте.
Она сглотнула
Вета обернулась на черный радиоприемник – зеленая лампочка сети не горела.
– Я его увидела. Ну, он ко мне сам пришел.
– Он? – переспросил полковник, складывая большие пальцы подушечками друг к другу. Тон его больше не казался Вете рафинированно вежливым. Нет. Скорее, холодным.
– Да, я толком не знаю, как его называть. Город? Тогда «он». А пугало…
– Город, – определился за нее Роберт, и Вета увидела, как он привык приказывать. Он, наверное, никогда и не говорил по-другому.
– Ладно. – Она снова вспомнила Руслану, чтобы не замолчать. Если она договорит, и тогда проблемы восьмого «А» перестанут быть ее проблемами. Пусть их решает этот человек, который привык приказывать. – Я шла домой, и он вышел ко мне. Он выглядел и правда очень похоже на пугало.
– И что же он от вас хотел? – почти перебил ее Роберт. Его мало интересовала внешность пугала.
– Он говорил мне «пойдем». – Вета поджала губы. Глаза полковника опустели. Похоже, он не верил ни в одно ее слово, и рука вот-вот потянулась бы к трубке телефона – вызывать врачей.
– Просто «пойдем», и все? – жестко проговорил он.
– Да, – прошипела Вета сквозь сжатые зубы, уже начиная терять терпение. Зря Антон привел ее сюда, он хотел помочь, но как бы это не навредило еще больше. – Просто «пойдем». Но я не пошла. И он меня оставил в покое.
На секунду повисло молчание. Роберт пожевал губами, глядя в стену.
– Хорошо, я вас понял.
– Что вы поняли? – сказала Вета, ощущая, как болезненно начинает колотиться кровь в висках. – Товарищ полковник, это пугало… то есть город убивал детей. Остальных нужно спасать, вот зачем я пришла. А не затем, чтобы развлечься.
– Я вас понял, – с нажимом повторил Роберт.
Шум машин давно потерялись за низким протяжным гулом, который Вета теперь чувствовала буквально кожей. Город дрожал, и дрожь передавалась ей.
– Но вы даже не спросили, как…
– Это лишнее, – отрезал полковник. – Вас проводят.
Она встала, запоздало сжимая зубы. Хотелось тоном Русланы закричать о трусости и несправедливости. В комнату вошел молодой человек в черной военной форме и кивком пригласил ее на выход. Вета развернулась на каблуках, замечая напоследок, что Роберт по-прежнему смотрит в одну точку на обоях, и взгляд у него все такой же холодный и пустой.