Петербург. История и современность. Избранные очерки
Шрифт:
При всем разнообразии студенческой жизни главным ее содержанием была для Анциферова учеба, и прежде всего занятия в семинарии проф. Ивана Михайловича Гревса, который стал для Николая Павловича больше чем учителем – подлинным старшим другом на всю жизнь. Согласимся с А. И. Добкиным, что именно «в семинарии Гревса сложились основы исследовательского метода Анциферова, который теперь мы называем „культурологическим“». [319]
Постепенно дом семьи Гревсов стал для Анциферова «отчим домом». [320] Впервые он побывал на квартире учителя в разгар студенческой забастовки ранней весной 1911 года, когда Иван Михайлович жил на 14-й линии В. О., 21. [321] Вскоре после этого Гревсы переехали на Петербургскую сторону, в пятиэтажный дом, построенный в 1903–1904 гг. арх. Г. Г. фон Голи в стиле «модерн» (Большая Пушкарская ул., 40 / Матвеевская ул., 3; ныне – Большая Пушкарская ул., 42 / ул. Ленина, 16), где прожили до 1914 года. «Семинарий по Данте студентов университета и курсисток Бестужевских курсов Иван Михайлович собирал в столовой своей квартиры на углу Матвеевской и Б. Пушкарской».
319
Добкин А. И. Н. П. Анциферов: Материалы к биобиблиографии. С. 12.
320
Анциферов Н. П. Из дум о былом.
321
Там же. С. 170; Весь Петербург на 1911 год.
Трудно с уверенностью сказать, когда Анциферовы переехали с Большого пр. П. С., 25/2, на новую квартиру. Адрес Большая Спасская ул. (ул. Красного Курсанта), 95-Б, как место жительства Екатерины Максимовны Анциферовой впервые упомянут в справочнике «Весь Петербург» за 1914 год. Во всяком случае, мать с сыном не могли поселиться здесь раньше 1912 года, когда этот доходный дом был построен. Здесь началась семейная жизнь Анциферова.
Венчание Николая Павловича и Татьяны Николаевны Оберучевой (они были обручены с марта 1912 года) состоялось 5 февраля 1914 года в лицейской Знаменской церкви Царского Села. «Нам не хотелось свадьбы с родственниками и добрыми знакомыми, свадебного пира с криками „горько“. Толпыги взялись нам помочь. Они сговорились со священником. Они в своей комнате устроили свадебный пир (в Софии, на Артиллерийской, № 22). Здесь собрались наши друзья по „37-му номеру“, по киевскому землячеству и по Эрмитажному кружку». [322] Этот дом на Артиллерийской улице в г. Пушкине (в 1923–1993 гг. называлась Красноармейской) не сохранился. Зато в Отделе рукописей РНБ сохранилась свадебная фотография, сделанная в квартире Б. Н. и Т. Б. Толпыго. На этом любительском снимке новобрачные окружены «избранными друзьями», среди которых А. В. Тищенко (шафер Николая Павловича), А. В. Шмидт (шафер Татьяны Николаевны), В. Н. Белокопытов, М. И. Курбатов, Л. Н. Оберучева, В. П. Красовская, Л. Е. Чикаленко, И. Б. Селиханович, Г. Э. Петри (всего около 30 человек). «Так Царское Село – город Пушкин – вошел в нашу жизнь». [323] В том последнем предвоенном году Анциферову исполнилось 25 лет. В день рождения, находясь в свадебном путешествии по Италии, он пишет матери, что благодарит ее за дарованную ему жизнь, что в этот день он празднует «юбилей своего счастья»: «Мне казалось, что счастливее меня не было людей на свете». [324]
322
Там же. С. 211.
323
Там же.
324
Там же. С. 16.
5 марта 1915 года у Анциферовых родилась дочь Наталия (Таточка). К этому времени они переселились на Малую Посадскую ул., 19. Этот пятиэтажный дом, построенный в 1904 году по проекту Ф. И. Лидваля, [325] прекрасно сохранился. Николай Павлович прожил здесь около десяти лет, здесь летом 1919 года он начал работу над своей главной книгой – «Душа Петербурга». Думается, что рано или поздно на фасаде этого дома будет установлена мемориальная доска.
Рождение дочери совпало с подготовкой к выпускным экзаменам. После окончания университета осенью 1915 года Анциферов, успешно защитивший дипломное сочинение об аскетизме Франциска Ассизского, был оставлен на кафедре всеобщей истории историко-филологического факультета «для приготовления к профессорскому званию». Аттестуя своего любимого ученика, И. М. Гревс назвал его дипломную работу «удачным опытом историко-психологического анализа» и констатировал: «Анциферов во многих отношениях уже сложился для того, чтобы приступить к самостоятельной научной работе». [326]
325
Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… С. 193.
326
Цит по: Конечный А. М. Н. П. Анциферов – исследователь Петербурга. С. 155.
Однако молодому отцу приходилось совмещать научную работу и подготовку к магистерским экзаменам с педагогической деятельностью. С осени 1915 года он одновременно преподает историю в женской гимназии Н. Н. Яворской на Бассейной ул., 7/18 (с 1922 г. – ул. Некрасова), и в реальном училище А. С. Черняева в Татарском пер., 3–5 (здание не сохр.), а с 1917 года начинает работать еще и в отделе Rossica Публичной библиотеки (пл. Островского, 1–3 / Садовая ул., 16).
После революции И. М. Гревс и Анциферов вместе преподают в школе при бывшем Тенишевском училище (Моховая ул., 33–35): «Я смущался не студентов, с которыми у меня очень скоро установились наилучшие отношения. Я смущался выходить „наравне“ с Иваном Михайловичем из профессорской, идти рядом по коридору и расходиться по разным аудиториям. Я казался себе вороной в павлиньих перьях». [327]
327
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 399.
В эти годы учитель и ученик особенно сблизились. Еще в 1914 году Гревсы переехали в доходный дом Е. М. Семеновой-Тян-Шанской (14-я линия В. О., 31–33), а после Гражданской войны жили на Тучковой наб., 12 (с 1952 г. – наб. Макарова). «Иногда я ночевал в семье Гревсов. Мне стелила добрейшая Елизавета Ивановна (домработница, ставшая домоправительницей) на диване в кабинете Ивана Михайловича». [328] Когда 27 февраля 1918 года у Анциферовых родился сын Павел (Павлинька), И. М. Гревс стал его крестным отцом. [329]
328
Там же. С. 177.
329
Там же. С. 405.
К концу 1917 года относится событие, сыгравшее роковую роль в судьбе Анциферова: «Ко мне обратился А. А. Мейер с предложением встретиться и вместе подумать. Встреча была назначена у Ксении Анатольевны Половцевой в ее квартире на Пушкарской. Так возник кружок А. А. Мейера». [330]
История кружка христиански настроенной петербургской интеллигенции, который собирался по воскресеньям (отсюда его название – «Воскресенье»), достаточно хорошо выяснена благодаря исследованию В. В. Антонова. [331] В ядро кружка помимо философа А. А. Мейера и его гражданской жены, архитектора-художника К. А. Половцевой, входили философ Г. П. Федотов, историки Г. В. и Н. В. Пигулевские, художник П. Ф. Смотрицкий. Хотя собрания «Воскресенья» не были многолюдными (10–12, изредка – 20 человек), всего за 1918–1928 годы их посетило не менее 150 участников. Первоначально кружок А. А. Мейера был идеологическим преемником левого крыла Петербургского религиозно-философского общества. В. В. Антонов прав, утверждая, что собрания кружка происходили на квартире К. А. Половцевой, «в двухэтажном доме по Малому пр., 7, на Петроградской стороне». Однако процитированное свидетельство Анциферова, подкрепленное данными из справочника «Весь Петроград», позволяет назвать адрес самых первых встреч кружковцев – квартира К. А. Половцевой на Большой Пушкарской, 4. Возможно, что именно здесь готовились оба вышедших весной и летом 1918 года номера журнала «Свободные голоса». Вместе с редактором-издателем Г. П. Федотовым в них участвовали Анциферов (статья «Россия и будущее»), А. А. Мейер, Г. В. Пигулевский. «Журнал вызвал резкую оппозицию Д. Мережковского
330
Там же. С. 324.
331
Антонов В. В. «Воскресенье» Мейера и «воскресники» Назарова: Духовные поиски петроградской интеллигенции 1920-х годов // Невский архив: Историко-краеведческий сб. IV. СПб., 1999. С. 288–324.
332
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 325.
333
«Черные тетради» Зинаиды Гиппиус // Звенья: Ист. альманах. Вып. 2. М.; СПб., 1992. С. 109.
«Мало-помалу я отходил от кружка Мейера, не порывая с ним. Я ушел в работу на культурном фронте… А позднее – с конца 20-х годов – в краеведение, которое меня теснее связывало с родиной, уводя из круга научных интересов, удерживавших меня в средних веках западного мира». [334]
Говоря о «работе на культурном фронте», Анциферов имеет в виду свое участие в деятельности экскурсионной секции при Музейном отделе Петроградского управления научных и научно-художественных учреждений Наркомпроса, которая с октября 1918 года размещалась в Зимнем дворце, а также сотрудничество в Петроградском экскурсионном институте (ул. Белинского, 13/47), где И. М. Гревс с осени 1921 года руководил гуманитарным отделом. [335]
334
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 326. В показаниях на следствии в 1928 г. Анциферов утверждал: «Начиная с 21-го года я бывал [на собраниях у Мейера] все реже и реже, а последний раз был в 25-м году» (Там же. С. 328).
335
См.: Конечный А. М., Кумпан К. А. Н. П. Анциферов – исследователь Петербурга. С. 12–13.
1919 год принес в семью Анциферовых трагедию: в июле умерли от дизентерии дети. «Семья Гревсов была нашей опорой в окутавшем нас мраке. С кладбища (Таточка и Павлинька были похоронены на Смоленском православном кладбище рядом с бабушкой Анциферова, Прасковьей Андреевной Петровой. – А. М.) мы пришли к ним и провели у них ночь. Страшно было возвращаться в опустелый дом». [336] Осенью они с женой, работая в детской колонии (интернате для беспризорных) в Красной Славянке под Павловском, очутились на линии фронта во время наступления Юденича на Петроград и едва оба не погибли. Это анциферовское памятное место под Петербургом находится сейчас в руинированном состоянии. Загородный дом для графини Ю. П. Самойловой построен на мызе Графская Славянка в 1830-х годах по проекту архитектора А. П. Брюллова. В 1846 году усадьба красавицы-графини, уехавшей в Италию, была куплена Николаем I и получила название Царская Славянка. После революции, когда имение переименовали в Красную Славянку, в нем разместилась детская колония. В годы Великой Отечественной войны дача сильно пострадала. [337] Реставрация замечательного памятника все еще не началась.
336
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 405.
337
Коган В. М. Судьба старой усадьбы // Ленинградская панорама. 1984. № 3. С. 34–36; 1886. № 1. С. 38–39.
Летом 1921 года, после рождения сына Сергея (Светика), Анциферовы жили «на антресолях правого крыла» [338] Павловского дворца. В это время здесь проходил семинарий по изучению Павловска, организованный И. М. Гревсом при активном участии хранителя дворца В. Н. Телепоровского, художника В. М. Конашевича, Н. В. Вейнерта, И. И. Жарновского. Занятия с экскурсоводами вели А. Н. Бенуа, С. Ф. Платонов, А. Е. Ферсман, Л. А. Ильин, В. Я. Курбатов, А. П. Остроумова-Лебедева, А. А. Рылов, Б. М. Эйхенбаум, В. М. Жирмунский, О. Ф. Вальдгауер, П. П. Вейнер – «последний цвет питерской интеллигенции». [339]
338
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 409.
339
Там же. С. 456–457.
Продолжением летней школы экскурсоводов в Павловске стали занятия с учителями Детского Села, которые к лету 1923 года выросли в солидный семинарий во главе с Анциферовым и привели к возникновению в этом пригороде краеведческого кружка и расцвету созданной еще в 1919 году экскурсионной станции. [340] Летом 1922 года по приглашению сотрудника Петроградского экскурсионного института биолога Б. Е. Райкова Анциферовы поселились в Детском Селе, в деревянном одноэтажном флигеле с мезонином рядом с бывшим особняком графини Е. В. Шуваловой на углу Средней и Дворцовой улиц (этот «райковский домик» не сохранился). В 1924 году они снимали на летний сезон комнату в здании Царскосельского Лицея, а после рождения в том же году дочери Татьяны окончательно переселились из городской квартиры на Малой Посадской в Детское Село. Новая квартира находилась в двухэтажном деревянном доме на Малой ул. (ул. Революции), 14. «Деревянный особняк с чудесным садом» [341] сгорел во время войны вместе с библиотекой и архивом Николая Павловича. Сейчас на его месте стоит каменный дом послевоенной постройки. Приехав в Ленинград после освобождения города от вражеской блокады, Анциферов, после посещения города Пушкина 24 июня 1944 года, записал в дневнике: «Людская пустыня и людское безмолвие. <…> Вот и наша улица – обуглившиеся мощные стволы в два-три обхвата серебристых тополей лежат поперек нее. Угловой дом, где бывал Тютчев, сгорел. Дом, где умерла мама, разрушен, но стены его стоят, видно и окно ее комнаты. Нашего дома нет. Нет и соседних домов, и того, где жила няня. Семь участков подряд выгорели дотла. <…> Когда я бродил по этому пепелищу, мне казалось, что воздух полон духов нашего прошлого, полон его голосов. Здесь, в „Детском Селе“, так радостно закипала жизнь наших детей, здесь так тихо сияло созревшее и устоявшееся наше счастье. И эти руины выражали собою руины моей души». [342]
340
См.: Усыскин Г. С. У истоков внешкольного краеведения в Петрограде (1919–1921 гг.) // Источниковедение и краеведение в культуре России: Сб. к 50-летию служения Сигурда Оттовича Шмидта Историко-архивному институту. М., 2000. С. 323–325.
341
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 211; Корнилова Н. А. Н. П. Анциферов: детскосельские труды и дни // Иван Михайлович Гревс и петербургское краеведение. Вып. 2. СПб., 2011. С. 24–30.
342
Анциферов Н. П. Из дум о былом. С. 422.