Петербургские истории
Шрифт:
Первой гостя заметила я, потому что сидела лицом к двери. Подхватилась:
— Бабушка!..
— День добрый, — Сергей подошел к дверям.
— Здравствуйте, — ба встала, стряхнула с колен остатки кожуры и пошла навстречу, — как добрались?
— Благодарю, я на машине, так что все в порядке.
— Отлично.
Они занялись осмотром дома. Ба показывала, поясняла, строитель кивал, уточнял. Из сумки, которую держал в руках, Сергей достал какие-то приборы и рулетку, а также планшетку с бумагами. Я в процесс не вмешивалась,
Гость действительно оказался профессионалом: сразу выявил покосившуюся и потому протекающую часть крыши, проверил проводку, дал несколько дельных советов. Про печку ответил так:
— Домик у вас маленький, так что, в принципе, подойдет буржуйка, для сохранения тепла обложенная кирпичом. А вот если пожелаете его перестроить и расширить — то можно уже подумать о целиком кирпичной.
— Хорошо, — ба кивнула, — а как можно договориться о ремонте крыши? Мне кажется, это сейчас самое важное.
— Я пришлю бригаду в следующий выходной. А что насчет печки? У меня с собой и каталог есть. Если пожелаете, можно будет заказать и установить сразу, вместе с ремонтом.
— Да-да, вы правы, так будет лучше всего.
Тут я не выдержала, встала и вместе с бабушкой начала изучать брошюру. Печки были разными: большими, с множеством дверок, заглушек и функций, или маленькими, всего с парой дверец. Со стеклянными дверцами — чтобы любоваться пламенем, или с глухими металлическими. С конфорками и духовками. С дополнительными отделениями-каминами. С красивыми коваными деталями, или вообще без украшений. Круглые, квадратные и прямоугольные.
Сергей вычислил объем помещений и предложил поставить печь так, чтобы вывести часть кирпичной стенки в кухню — обогревать сразу весь домик:
— Переделка минимальна, крышу все равно будут чинить, так что и трубу выведут. А там уже посмотрим. В принципе, провода у вас почти новые, стены хорошие, капитальные, я даже не ожидал. При наличии отопления сможете спокойно жить до самого снега.
Сообща мы выбрали печку и определились с общей суммой ремонта. Вышло не так уж и дорого, остатков заначки как раз хватило.
— Вот и хорошо! — сказала я, возвращаясь к яблокам, — за сараем как раз есть дровник, и там даже немного дров имеется. Так что для начала хватит, а потом купим.
Пока заказ оформляли, дочистила фрукты и поставила варить сахарный сироп.
— Вот так! — бабушка вошла в комнату, проводив Сергея, — на следующей неделе будет еще сухо, тогда и отремонтируем.
— Замечательно, — я стояла над плитой, помешивая будущее варенье, — а дальше посмотрим.
— Как вкусно пахнет! — она подошла и принюхалась к кастрюле.
— А то! Завтра я его доварю и разолью по банкам. Вот и дадим старт зимним припасам. А на неделе можно будет съездить в «Крупу» за книгами. В четверг там как раз бесплатный вход, сходим с Нинкой. Не хочу ждать окончания сезона, раз нам так подфартило!
— Логично. Завтра, когда вернемся домой, аккуратно поговорю с Олей, пора сообщать соседям про нашу дачу.
— Думаешь, стоит?
— Лучше сейчас, чем позже, пока ритуалы хорошо действуют.
А на следующее утро, ближе к обеду, в гости пришел Ковалев. К этому времени я подварила варенье третий раз, разлила по банкам и как раз поставила чайник для второго завтрака. Когда банки остынут — перенесем их в подвал, а пока они стоят под полотенцем на тумбе у окна.
На этот раз первой гостя заметила бабушка, читавшая свой журнал на веранде. Я только услышала голоса и выглянула.
— Доброе утро, сударыни! — сосед улыбался, — прошу прощения, что без предупреждения! Не помешал?
— Ни в коем случае, — бабушка поднялась, откладывая чтение, — чай, кофе?
— От чая не откажусь.
— Замечательно. Криста, у нас гости!
— Слышу! — я взялась накрывать на стол, — у меня почти готово!
На второй завтрак сделала бутерброды и выставила в хрустальной вазочке остатки варенья, не поместившиеся в подготовленную тару. Конфеты и печенье в фарфоровом салатнике вместо положенной по правилам сервировки конфетницы.
— Как у вас тут уютно, — Федор Никифорович поставил на стол коробку с шоколадно-вафельным тортиком, — а я заскучал, признаться, у себя. Дай, думаю, засвидетельствую свое почтение.
— Неужели никто сейчас в Мартышкино не приезжает?
— Да нет, и приезжают, и, как я, постоянно живут, но, знаете ли, либо интересы коренным образом разные, либо, — мужчина понизил голос и подмигнул, — матримониальные сети раскидывают.
— То есть? — я налила гостю кипятка в чашку.
— Да, — бабушка добавила варенья в чай, — что вы имеете в виду?
— У нас тут в основном женское население, — неторопливо начал он, — с другого бока от вас, в пятнадцатом, живет некая Юдина, Варвара Демьяновна. Дама одинокая, служит в Ломоносовской библиотеке, начальником детского отделения.
— Ключевое слово — одинокая, — бабушка не спрашивала, а утверждала.
— Именно, — сосед почтительно поклонился, — а вот напротив нас и ближе к станции, в тридцатом, обитает Ева Даниловна. Дама во многом противоположная Варваре, но тоже, — подмигнул, — одинокая.
— Вот как, — ба задумалась, — рискну предположить, что дамы друг дружку не любят.
— Вы невероятно догадливы. Так вот, еще, из постоянно живущих на нашей улице — семейство Юзенталей, занимают дом номер двадцать семь. Пара солидная, достойная, но крайне любопытная. Признаться, я крайне удивлен, что Иезекиль Давидович не заглянул к вам на огонек. Кроме того, прямо напротив вас, в двадцать шестом, живет Елизавета Марковна Неброская.
— Какая интересная фамилия! — я пододвинула блюдо с бутербродами поближе к гостю.