Петербургские истории
Шрифт:
— Хорошо. Еды я наготовила, на неделю должно хватить.
В понедельник мы сдали очередной семинар, поработали на практике по разделке мяса и вырвались на просторы родного города.
— Что ты хочешь купить? — пока мы проталкивались к эскалатору, спросила Нина.
— Сахар!! — я обогнула бабку с тележкой.
— Много? — подруга пихнула неуклюжего парня и вырвалась вперед.
— Килограмм десять, не меньше.
— Ого!..
— А ты думала? Там две корзины и коробка яблок. Я постаралась брать только самые целые, но там все равно, очень много. Одно хорошо, сосед сказал, что эти все сорта осенние, так что есть шанс, что не успеют сгнить. В подвале прохладно, и вентиляция отличная, должны полежать.
— Значит, этот рецепт хороший?
— Ну да. Нам с бабушкой понравилось, и сосед хвалил.
— Сосед мог и подхалимничать. Держу пари, ему твоя бабушка глянулась.
— Иди ты!.. — я в удивлении оглянулась на подругу.
Мы уже стояли на ступеньках эскалатора, поднимаясь на Сенную площадь, так что теперь смогла обернуться к ней совсем, чтобы нормально болтать.
— А с чего бы иначе ему сразу рассказывать про местных неустроенок и свое вдовство? Криста, мужики — просты до невозможности, поверь моему опыту. Там, где женщина будет плести словесные кружева, мужик скажет прямо. В его понимании, он намекнул.
Хотела покрутить пальцем у виска, но передумала. Пожала плечами:
— Ну, не знаю, не знаю. Посмотрим. В конце концов, мы только познакомились.
— Ну, вот сама увидишь позже. Он теперь к вам в гости повадится ходить, точно говорю! Собаку свою притащит, раз ты говорила, что животных любишь. Будет рваться помогать по хозяйству, часто бегать за советом и «женской» помощью.
— Ладно, мне-то что? Это бабушкины проблемы. Ты мне вот что скажи: что будем делать с Вороной и Чучундрой? Меня они достали, чесслово!
Зимина с Вульф снова начали за мной шпионить. Когда я шла в библиотеку — появлялись через пару минут и издалека смотрели, какую книгу я беру, пытались подглядеть в блокнот и конспекты, подслушивать.
— Пора бить, — Нина пожала плечами, — ума не приложу, что на них нашло? Ведь тогда популярно разъяснили все.
— И за Федосеевым издалека ходят.
— То-то и оно, что пока издалека.
— Нет, Нин, это все неспроста. Вот зуб даю, что что-то случилось.
— Считаешь?
— Почти уверена. Назови это интуицией.
Подруга подумала и кивнула:
— Завтра постараюсь дипломатично расспросить Дубовскую. Дубина хоть и дерево, но сплетничает, как дышит. Лучше бы, конечно, сразу Бабочкину, но я с ней недавно поругалась, так что не комильфо.
— Мда… вот только этих проблем мне не хватало, — я развернулась и сошла с эскалатора.
На рынке мы купили столько сахара, сколько смогли унести. На этот раз в знакомом ларьке работала Катя — сменщица Ляли. Вахид сидел в глубине и читал «СПИД-Инфо». Увидев нас, обрадовался, подошел. Я добросовестно доложила ему результаты проверки специй, получила горячие благодарности и еще пакетик «на пробу», на этот раз — душистой соли. Узнав, что сахара столько надо для варенья на даче, расцвел и подкинул еще одну пачку — в подарок на новоселье.
— Спасибо, — мы попрощались и отправились домой.
Бабушка была дома и с нетерпением ждала нас. Поблагодарила Нину за помощь, посадила за стол, ужинать. Впрочем, Нина только попила чаю и откланялась: ее тоже дома ждали родители.
Во вторник, после занятий, я встретилась с бабушкой в метро, и мы отправились на Васильевский остров.
Магазинчик Вероники-травницы располагался во дворах на улице Беринга неподалеку от Смоленского кладбища. Скромная вывеска «все для здоровья и экологии» над крылечком явно переделанного из обыкновенной квартиры помещения, колокольчик, звякающий при открытии дверей. Отделка под природные материалы. Витрины и прилавки, заполненные флаконами, бутылочками, коробочками, пакетиками… прилавок с медом, лекарственные травы, экология, плакаты с рекламой здорового образа жизни…
— О, Юдифь Георгиевна, — молодая женщина просияла, — здравствуйте, одну минуту!
И продолжила объяснять какой-то тетке пользу сиропа с солодкой. Та что-то гудела простуженным басом. Наконец кивнула и достала портмоне. Стоило той отойти от прилавка, как хозяйка подошла к нам:
— Давненько вы ко мне не заглядывали, Юдифь Георгиевна. Чем могу помочь?
— Вот, Вероника, знакомься, моя внучка, Кристина.
Я смущенно улыбнулась:
— Здравствуйте.
— Здравствуй, Кристиночка, — и радушно добавила, — время идет, дети растут… неужели время пришло?
— Именно.
— Дай-то боги. Что-то из особого списка? — травница посерьезнела, подобралась.
— Пожалуй. И еще, не подскажешь, кто саженцами и семенами торгует?
— Хм… а что так?
— Так вышло, что дачу получили. Сама знаешь, не все травы можно покупать.
— А-а… да-да, понимаю. Ну что ж… есть такие человечки, есть. Только сеять-то весной надобно. Вы ко мне ближе к февралю подойдите.
— Подойдем, — ба степенно кивнула, — а пока нам надо женьшень, девясил, лунный чертополох и пижму с кладбища. Если женьшень будет необработанный — вообще супер.
— Конечно, конечно, — травница ушла в подсобку и через несколько минут вернулась с холщовыми мешочками. Ловко упаковала в фирменный пакет, — восемнадцать тридцать.
— Минутку, — пока ба отсчитывала деньги, я приняла покупку у Ники.
Мы уже собрались уходить, когда Ника вдруг спохватилась:
— Ох, вот же я беспамятная!.. Юдифь Георгиевна, тут давеча Вовановна нарисовалась.
Бабушка мигом подобралась и обернулась:
— Вот как? Неужели со своей конуры вылезла и аж через весь город протащилась? И что?
— Упоминала что-то про наследников и наследство. Мол, пришло время. А тут, вы ко мне, как по заказу.
Бабушка поджала губы, размышляя.
— Может, и не про нас?
— А кого она могла еще помянуть? Бабушка меня предупреждала, что злоба у нее к вашему роду имеется, чтоб мне ненароком не поспособствовать. Так и сказала: мол, вражда старая, дедушка ваш давно к предкам ушел, а она все землю топчет, да старые обиды поминает.
— Знаю, знаю. Благодарю, Ника, побережемся.
— Она страстоцвет взяла и крапивы кладбищенской.