Петербургские истории
Шрифт:
Анна помолчала, подумала:
— Я правильно поняла, что ваша семья с ней сталкивалась?
— А то, — бабушка кивнула, — еще мой дед с ней повздорил, а она до сих пор обиду помнит. Хотя в том вины деда нет — сама себе буратина оказалась, по-дурному поступила, вот и огребла.
— Так, может, Юдифь Георгиевна, — Анна вскинулась, — в этом-то и все дело? Что я ваша соседка, она могла давно узнать. Я тайны тогда не делала, в мыслях не держала, что какие-то неожиданности могут быть. Уж больно внезапно она появилась, да слишком настаивает. Что, кроме меня талантливых нет? Да десятками набегут, только свистни! Ан нет, она до меня докапывается. Подозрительно…
— Возможно, — ба пожала плечами, — нас недавно тишком да стороной предупредили, что она нас поминала. Так что, все может быть, все может быть…
— И что же делать?
— Вы, Анна Варфоломеевна, ведь просто можете за ту подлость дуться, верно? Вот и откажите. Мол, как не божись, а веры тебе больше нет. Да еще скажите, что муж тогда избил, а сейчас совсем убьет, а вам жить охота. Против мужа жене вставать не пристало. Может, и отстанет.
— А если не отстанет?..
— Вот тогда и думать будем.
Учеба шла ровно, как в колледже, так и в автошколе. На вторую неделю обучения нас посадили за руль. Теперь о поездках на дачу пришлось забыть: в будни мы изучали теорию, а в выходные — ездили на практике. Бабушка в субботу съездила одна, но решила, что пока дачу следует закрыть на зиму и уже ждать весны. Разве что поедем как-нибудь на пару часиков, проверить, как все там, да за овощами.
Вечером в субботу все и началось.
Я только вернулась с урока вождения и переводила дух, когда в двери громко постучали. Оказалось, Варфоломеевна:
— Юдифь Георгиевна, вы дома?
— Да, а что случилось? — ба открыла дверь.
На соседке лица не было:
— Я хотела за хлебом сбегать, к ужину, открываю дверь в подъезд, а там!!.
– и чуть не за руку потянула бабушку за собой, — пожалуйста, взгляните!!!
Ну, делать нечего, мы пошли.
— Мда… — бабушка разглядывала высокохудожественную композицию в стиле «вуду», расположенную перед дверями в квартиру так, чтобы было не обойти.
Ага, именно! Пентаграмма, нарисованная мелом, в центре которой — растерзанная кошка, какие-то огарки, кости и мусор…
— Ба? Когда я возвращалась, такого ничего не было! Подкинули совсем недавно!
— Надо позвонить, — бабушка развернулась, — Анна, постойте у дверей, посторожите, чтобы никто не дотронулся ненароком.
— Конечно, конечно, не извольте беспокоиться! — соседка с готовностью заняла пост.
А бабушка позвонила кому-то из знакомых, попросив вот прямо сейчас приехать.
— Ждем.
Я притащила из кухни всем по табуретке, заодно себе принесла конспекты, чтоб не скучать. Впрочем, наверно, ехать было недалеко, потому что помощь прибыла где-то минут через сорок. Я успела разобрать и вызубрить две темы по вождению, когда загудел лифт, и на площадку вышли два крепких мужика в камуфляже. Впрочем, через секунду я их узнала: они же присутствовали на шабаше в «Бабе Яге»!
— Доброго дня, Юдифь Георгиевна, — поздоровался старший.
— И вам благополучия, Ведислав Дамирович.
— О, как!.. — они с интересом осмотрели пентаграмму, — давненько такого не было. Как Волка повязали, вообще тихо стало.
— Что скажете?..
В ответ те со значением посмотрели на Варфоломеевну. Бабушка сообщила:
— Наша соседка, Анна Варфоломеевна. Вовановна недавно ее в ученицы зазывала.
— О, как!.. И что?
— Отказалась я, — соседка явно чувствовала себя не в своей тарелке, — по молодости, по глупости, познакомилась с ней, годков тридцать назад это было, но большую подлость она мне тогда сделала, под видом обучения. Я, слава Богу, вывернулась, и все тридцать лет подальше держалась. А тут вдруг на улице меня поймала и так сильно зазывать в ученицы начала! Я с Юдифью Георгиевной посоветовалась, и по ее совету отказала. Как раз вчера. А сегодня вот что такое!..
— Хм… — старшина потер подбородок, дождался кивка бабушки, подтверждающей сказанное, и повернулся к соратнику, — Младен, займись этим. А вы позволите войти?
— Но как?.. — мы посмотрели на препятствие.
— Секунду, — Младен достал из кармана разгрузки что-то вроде коробочки, покрытой рунами.
Я не поняла, что и как, но вот лежит в пентаграмме черное колдовство, а вот через мгновение его уже нет!.. И пентаграмма тоже исчезла! Варфоломеевна отвалила челюсть, переводя взгляд с пола на дружинника и обратно.
— Я на базу, — младший развернулся и потопал вниз по лестнице.
— Действуй, — старший кивнул и шагнул в квартиру.
Расположились на кухне.
— Итак… — Ведислав устроился на самой крепкой табуретке, — давайте теперь подробно. Кто, когда, почему и зачем.
Соседка тяжко вздохнула, но послушно повторила свой рассказ. Я его уже слышала. Но решила остаться, потому что одно дело — разговор по-соседски, а совсем другое — расследование! Да еще — магической дружиной!! Бабушка, конечно, упоминала, что таковая в России испокон веку существует, невзирая на государственный строй и идеологию. Но вот столкнуться с ее работой… это же… это…
Эх, жаль, что Нинке об этом не рассказать!!..
Дружинник достал из кармана большой блокнот и конспектировал показания, переспрашивал и уточнял детали. Периодически в кухню заглядывал кто-нибудь из жильцов, но натыкался на грозный взгляд бабушки и мрачный — Анны, и ретировался.
Получив максимально полную информацию, Ведислав уехал. Я посмотрела на часы и пошла доставать продукты из холодильника: время незаметно подошло к ужину. Жареная рыба, отварная картошка и тушеные овощи по-индийски — готовы, только разогреть.
— Бабушка, — мы поужинали и перешли к чаю, — как ты думаешь, что теперь будет?
— Вовановне штраф будет, — бабушка сосредоточенно намазывала хлеб вареньем, — предупредят ее крепко, по-нашему. Даст Юнона, успокоится старая. А там поглядим. У вас в школе как, про экзамены уже рассказывали?
— Да, с самого начала затачивают на экзамен.
— А как насчет, — и ба потерла пальцы, изображая деньги.
— Ближе к концу обучения, там все очень деликатно надо делать. Впрочем, инструктор клянется, что схема отработана на все сто процентов.