Петербургский рубеж
Шрифт:
Но при этом вот что самое важное — порядок в управлении должен быть идеальный. Причина девяти из десяти всех провалов программ переселения и возмущения переселяемых заключалась в вороватости чиновников. Необходимо ужесточить нынешнее уголовное законодательство. За казнокрадство — или смертная казнь, или высылка за Урал. Чиновничеству надо накрепко вбить в голову, что красть у государства не только преступление против всех божеских и человеческих наставлений, но и смертельно опасное занятие.
— Не могу возразить, — кивнул жандарм, — иногда самому хочется всех этих мздоимцев и казнокрадов перевешать. Только как вы собрались охранять собственность? А, понял: в деле доля государя и казенные деньги! Тогда да, однозначно по указу Петра Алексеевича можно вешать и за копейку…
— Ну, за копейку как раз только высылать, — ответил я, — а вот если суммы большие или если через этого вора люди пострадали, то тогда вешать однозначно. Например, спер чинуша вспомоществование, выделенное переселенцам, и пытается им же продать эти продукты за деньги. В той истории такое частенько бывало. Вот с такими людьми можно даже на мыле экономить. Но это еще не всё… Хотя о порядках на заводах мы поговорим позже.
Вы мне пока на слово поверьте, что если с русскими людьми поступать как с человеками и братьями во Христе, а не как со скотом бессловесным, они и горы свернут, и море на их месте выроют. Недаром светлейший князь Потемкин-Таврический говаривал: «Деньги ничто, а люди всё». И ведь отстроил же Новороссию и Тавриду за те же десять лет. А ему сложнее было: ни тракторов, ни железных дорог.
Только всё это, господа, потребует высочайшей согласованности и упорядоченности, а еще концентрации всех сил России и того, что пока мы перестраиваемся, нас не втравили бы в новую войну… Вот так. Всё это надо еще раз продумать и прорабатывать, чтобы не сделать хуже.
— Александр Васильевич, — тихонько спросил меня Познанский, когда Эбергард, извинившись, ушел в свое купе, — а почему, по вашему мнению, вся новая промышленность должна быть за Уралом? Почему не Москва, не Петербург, не Киев и не Юзовка?
— Во-первых, Михаил Игнатьевич, про две мировые войны, что были в нашей истории, вы уже слышали. Дважды нам приходилось эвакуировать из европейской части России заводы и фабрики, часто под угрозой захвата противником, под артобстрелом и бомбежкой. Лучше уж создать несколько индустриальных центров за Уралом, подальше от европейских границ, откуда на нас столетиями нападали, и поближе к месторождениям полезных ископаемых, ныне пока не известных и открытых уже в наше время. Сибирь в двадцатом веке дважды спасала Россию.
В Великую Отечественную войну, когда на ее территории заработали и стали производить боевую технику эвакуированные из европейской части страны фабрики и заводы, а сформированные и обученные дивизии сибиряков сдержали натиск германцев на Москву, а потом разгромили их в жесточайшем сражении у стен Первопрестольной. Второй раз — после так называемой перестройки, когда лишившаяся значительной части своей территории наша страна напоминала Русь после нашествия Батыя. Сибирские нефть и газ позволили спасти российскую экономику и выжить.
Кстати, Сибирь спасла Россию и в семнадцатом веке, когда после Смуты государство лежало в руинах. Сибирская «мягкая рухлядь» — меха — стали универсальной валютой, на которую за границей закупалось оружие, новые передовые технологии, нанимались иноземные мастера. Наконец, взятки мехами помогали российской дипломатии решать многие сложные вопросы международной политики.
И вот в наше время за океаном находятся человекоподобные зверушки, заявляющие, что богатства Сибири должны принадлежать всему мировому сообществу… Если сибиряков будет не пятьдесят миллионов, а пятьсот, никто об этом и пикнуть не осмелится. Поверьте мне, там, в недрах Сибири, Дальнего Востока и российского Севера скрыты такие сокровища, с которыми не сравняться ни Клондайку, ни Австралии, ни алмазным копям Южной Африки…
— Охотно верю вам, — ротмистр встал. — Позвольте откланяться, надо еще раз поразмыслить над книгой и вашими словами. Только вот государь наш быстро загорается и, к несчастью, быстро перегорает…
— Знаю, — вздохнул я, — потому там, где товарищу Сталину можно было переть напролом, мы должны извращаться со всякими ЗАО… Но, надеюсь, Господь не оставит нас своими милостями.
— Бойтесь просить милостей Господних, — усмехнулся жандарм, — ведь вы можете их получить. Честь имею!
22 (9) ФЕВРАЛЯ 1904 ГОДА, ВЕЧЕР.
БЕРЛИН.
КАБИНЕТ МОРСКОГО МИНИСТРА ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ АДМИРАЛА АЛЬФРЕДА ФОН ТИРПИЦА.
В дверь кабинета тихо, бочком, вошел адъютант морского министра.
— Эксселенц, — обратился он к своему начальнику, — в приемной ждет капитан цур зее фон Тротта. Он просит срочно принять его, у него для вас экстренное сообщение.
— Пусть войдет, — сказал адмирал Тирпиц. Тридцатишестилетний Адольф фон Тротта сравнительно недавно работал в министерстве и занимался деликатным делом — военно-морской разведкой. Он курировал Тихоокеанское направление. Оно было ему хорошо знакомо — всего несколько лет назад фон Тротта служил в Восточно-Азиатской крейсерской эскадре германского флота, командуя миноносцем.
Вошедший офицер после подчеркнуто четкого приветствия сразу же перешел к делу.
— Господин адмирал, сегодня утром поступила срочная информация от нашего агента в Британском Адмиралтействе. Ему удалось получить сведения, касающиеся одной тайной операции, которую корабли Ройял Нэви собираются провести против русских на Дальнем Востоке в непосредственной близости от нашей базы Циндао.
Фон Тирпиц прищурился.
— Докладывайте, Адольф, это очень важная информация. Запомните, всё, что касается происходящего в районе боевых действий у побережья Японии и Кореи, необходимо сообщать мне без промедлений. И еще этими событиями интересуется лично кайзер!
— Так точно, господин адмирал, я помню об этом, — фон Тротта кивнул. — Поэтому я направился к вам сразу же после получения шифровки от нашего агента, — капитан цур зее раскрыл папку. — Итак, агент сообщает о том, что штаб британского флота, получив указание от первого лорда Адмиралтейства и при личном одобрении премьер-министра Великобритании, начал разработку операции, заключающейся в провокации против одного из кораблей Российского Императорского военно-морского флота, осуществляющего контроль над судоходством в водах Желтого и Восточно-Китайского морей. Предположительно всё должно случиться в районе гавани Шанхая. При этом… — капитан цур зее замялся, — целью провокации будет не обычный русский крейсер или канонерка.