Петля времени
Шрифт:
– Какая необычная форма, – отметила Морган, глядя на пистолет, чем-то напоминающий веер.
– Из-за множества стволов, соединённых вместе и похожих на перепончатые лапы утки, такой вид оружия называется duck foot, – внёс разъяснения Альвис. – Одно нажатие на его спусковой крючок обеспечивает несколько выстрелов одновременно.
– То есть залп? – уточнила Бонни.
– Именно, – ухмыльнулся очевидной заметке капитан, и Морган вернулась к диалогу с боцманом.
– Как раз залп, несколько одновременных выстрелов, вы и слышали этой ночью, Дэвис? Верно я понимаю?
– Да, всё так, – почти
– В начале разговора, вы, многоуважаемый Дэвис, говорили о том, что вас разбудил спор Олдена и Гарри, так? – Бонни прошлась по мокрой палубе, собирая в единую картину все показания свидетеля.
– Ну да. Они любят потрепаться, – признался Дэвис.
– А о чём они спорили? Можете припомнить?
– Как это относится к делу? – словно на суде запротестовал Дэвис.
– И всё же для следствия нужно собрать все, даже мелкие, детали, – настояла Бонни. – В чём был вопрос спора Олдена и Гарри? Может быть, в том, кто из них лучший стрелок?
– Этого я не скажу, не помню, – отмахнулся боцман.
– Ладно, опустим этот момент и вернёмся к выстрелам, которые вы слышали, Дэвис. Сколько их было?
– Я же говорил, это была залповая стрельба…
– И длилась она?.. Сколько примерно по времени?
– Несколько секунд.
– Отлично, – засияла Бонни и с победной улыбкой обратилась к Альвису, внимательно следившему за ходом допроса. – Вот мы и пришли к доказательству невиновности моего подопечного, капитан.
– Неужели? – Альвис встретил восторг Морган с присущей ему невозмутимостью.
– Поясняю, – набрав полную грудь воздуха, Бонни начала свой монолог:
– Господин Дэвис утверждает, что этой ночью слышал залповую стрельбу. Из этого можно сделать вывод, что выстрелы производились либо одновременно из нескольких классических огнестрелов, либо одного многоствольного, называемого duck foot. Это доказывает либо то, что альбатроса мог убить мой подопечный, стреляя из нескольких классических пистолетов одновременно, либо виноват кто-то из ваших приближённых, которые дежурили на корабле прошлой ночью со своим вооружением. Очевидно, что первый вариант мы исключаем, так как множество пистолетов Дэвис наверняка разглядел бы в руках Эвана даже в темноте и уж тем более тогда, когда они были бы брошены за борт. Следовательно, оружие, которым было совершено преступление, было одно. И это, несомненно, многоствольный пистолет duck foot! Из чего делаем вывод, что убийца не мой подопечный, а кто-то из ваших пиратов!
– Мудрёно, логично, но абсолютно бессмысленно, – нахмурил брови Альвис.
– То есть как это бессмысленно?! – гневно выпалила Бонни и получила такой же всплеск эмоций со стороны капитана:
– Какой мотив преступления у пиратов? Объясните, какой им резон бросать вызов судьбе и вредить самим себе, а, Морган?
– Олден и Гарри могли поспорить о том, кто из них лучший стрелок, – не растерялась девушка и стала развивать свою догадку. – В порыве спора пираты вышли на палубу и увидели птицу. Не разглядев, что это был тот самый легендарный альбатрос, они начали стрелять. Когда мёртвая птица упала на борт, они испугались своего поступка, навлекающего проклятье на корабль, но ничего уже исправить было нельзя! К тому же к ним подоспел свидетель в
Волей случая на борту «Несокрушимого» оказался мой нынешний подопечный Эван, и Олден с товарищем решили выкрутиться из ситуации, свалив всю вину на него.
– Вы не учли такую возможность, что ваш подопечный, мисс Морган, мог стрелять из своего собственного дак фута, – спокойно проговорил Альвис. – Как вам такой вариант? Восемнадцатый век на дворе. В наше время многоствольным оружием никого не удивишь, его носит с собой каждый второй.
– Но не Эван! Только не он! – почти задыхаясь, выпалила Бонни, и всё внутри неё будто оборвалось. – Не мог этот человек носить с собой пистолет восемнадцатого века и уж тем более нарочно желать зла вашим людям! В этом я убеждена на тысячу процентов и очень скоро я это докажу!
– Браво, брависимо, браво! – сопровождая похвалу аплодисментами, произнёс кто-то за спиной Морган с жутким акцентом. – Какая завидная смелость и настойкость, фройляйн!
Бонни с опаской обернулась на низкий, почти скрипучий голос и увидела мужчину средних лет, плотного телосложения и невысокого роста. Напрочь лишённое румянца лицо незнакомца выглядело серым по сравнению с его ярким нарядом: изумрудным камзолом и такого же цвета треуголкой с нашивкой из черепа и костей.
«Похоже, ещё один пират, – отметила про себя девушка. – И, судя по вычурному костюму, один из самых важных».
– Что ты здесь забыл? – небрежно бросил гостю Альвис.
– Хола, Родригес! Вижу, у тебя пополнение в команде? – пират кивнул в сторону Морган и протянул капитану руку для приветствия.
– Не твоё дело, – сухо проговорил Альвис и, к удивлению Бонни, не удостоил прибывшего рукопожатием.
– Ладно, – не заострив внимание на этой детали, гость незамедлительно направился к Морган и снял перед ней свою треуголку.
– Разрешите представляться, фройляйн. Филипп Ван дер Деккен, капитан «Летучего голландца», не менее чудесного судна, чем это.
«Он капитан “Летучего голландца”? Как много слышала я от отца о корабле с таким же названием», – промелькнула мысль в голове Бонни, в то время как новый знакомый обратился к ней с ожидаемым вопросом:
– А как ваше имя, о прелестность очей моих?
Бонни назвалась и вздрогнула, когда Ван дер Деккен взял её кисть и прижался к её коже губами. «Какие они холодные и шершавые, бр-р…»
– Вы не представляете, как мне приятностно, – между тем улыбнулся Деккен, искажая некоторые слова в силу своего акцента и не отводя от Морган любопытных глаз. – Не сочтите за невежество, но я случайно подслушал вашу пылкую речь и чрезвычайно ею восхищён. Таких красивых и решительных женщин, как вы, я очень ценю и…
– Зачем пожаловал, Ван дер Деккен? – вмешался Альвис, и его голос рычал от нескрываемого недовольства.
– Прошу прошания, фройляйн, – с видимым сожалением проговорил капитан «Голландца». – Я решаю один вопрос и возвращаюсь к разговору с вами.
Откланявшись, пират отступил от Бонни и обратился к Альвису:
– Я услышал о происшествовании этой ночью, Родригес. Мне очень жаль, что так вышло.
– Так это ты подослал того гадёныша? Дьявольское ты отродье! – глаза Альвиса налились кровью. – Это был ты и теперь пришёл позлорадствовать?