Петля желания
Шрифт:
Смерив его негодующим взглядом, Беллами подошла к окну. В темноте уже мелькали автомобильные мигалки.
– Приехала полиция. Сразу три патрульные машины.
– Почему бы вам не сбегать к ним и не сказать, что вы поймали убийцу вашей сестры?
– Потому что я так не думаю. Какой вы, однако, зануда!
– Неужели вы, писательница, не могли найти оскорбление похлеще? Это же надо, у малышки-сестры лексикон проповедницы! Если желаете, могу научить вас кое-каким смачным ругательствам.
– Не рассчитывайте, что я клюну на ваши дешевые уловки, Дент.
Он допил пиво
– Ван Дарбин скажет им, что это был ложный вызов.
– Конечно, скажет. Но ему придется объяснить, что он делает здесь вместе с фотографом. Волей-неволей он будет вынужден признать, что преследует вас.
– Но ведь им ничего не стоит выяснить ваш номер.
– Не смогут. Это паленая «симка». Номер не высветится на экране. В конце концов копы поймут, что это подстава, и отпустят их, но до этого кровососу ван Дарбину придется немного понервничать. Если Бог существует, то он немного подержит его в каталажке.
Беллами отошла от окна.
– Вам не занимать выдержки. Да и реакции тоже можно позавидовать, – заметила она.
– А благодаря чему я, по-вашему, стал хорошим пилотом? – Дент задумчиво поджал губы. – Впрочем, это же могло сделать из меня и образцового убийцу, верно?
Беллами села напротив него, правда, с таким видом, будто в любую секунду была готова вскочить и опрометью броситься из дома.
– Почему вы солгали полиции?
– Что, по-вашему, было бы хорошего в том, если бы я признался, что перехватил Сьюзен в рыбацком домике и что между влюбленной парочкой произошла ссора? Не ищите никакого подтекста в слове «влюбленной». Я употребил его не в буквальном смысле.
– Откуда вы узнали, что ее следует искать в рыбацком домике?
– Я ехал по той дороге, ну, вы знаете… той, что ведет к павильону, знаете, да? – Беллами кивнула. – Сьюзен увидела меня и велела остановиться. Она была одна.
– Что она делала?
– Прихорашивалась.
– Что?
– Держа перед собой зеркальце, подкрашивала губы, поправляла прическу. Ну как обычно ведут себя девушки.
– Я же описала вам, в каком виде она вернулась в павильон.
– Значит, теперь вы думаете, что я все приукрашиваю, чтобы мой рассказ совпал с вашими воспоминаниями, так, что ли?
– Продолжайте, – устало бросила Беллами.
– Я сказал что-то вроде: «Вот и я, лучше поздно, чем никогда». В ответ она заявила, что поменяла планы и я в них никак не вписываюсь. Сначала я попытался успокоить ее, извинился за то, что предпочел полет участию в пикнике. Пообещал больше никогда так не делать. Короче, понес обычную пургу, какую несут парни, когда…
– …на самом деле не собираются поступать так, как говорят.
Дент пожал плечами.
– Она, ясное дело, не поверила. Я понял, что остаток Дня поминовения превратится для меня в кучу дерьма, и поэтому разозлился и сказал ей, что… – Дент замолчал и, когда Беллами удивленно подняла брови, добавил: – Понес другую чушь, какую обычно говорят парни, когда, казалось бы, верное дело идет наперекосяк. В отличие от вас, лексикон у меня вполне… приземленный. Я обозвал ее кое-какими весьма
Беллами некоторое время смотрела в пространство, затем перевела взгляд на Дента:
– В моем сознании возникает картинка: я вижу вас двоих, вижу, как вы ссоритесь. Но я совершенно не помню, что случилось потом.
– Я покатил навстречу закату.
– Не было никакого заката. Небо было предгро-зовым.
– С моей стороны это лишь очередная речевая фигура.
Задумчиво наморщив лоб, Беллами вновь опустилась на кушетку возле окна, чем невольно заставила Дента смутиться. Он со всей ясностью осознал, насколько убога – так же, как и все прочее в его квартире, – эта кушетка. Продав за бесценок дом с небольшим бассейном и садом на заднем дворе, он нашел это скромное жилище и убедил себя в том, что нет смысла зацикливаться на быте, куда проще довольствоваться самым необходимым.
Эту квартиру он снял потому, что все другое было ему просто не по карману. Здесь он спал. Иногда приводил сюда женщин. Здесь принимал душ и здесь хранил одежду. Здесь ел купленную в магазинах еду, даже не разогревая, плитой он пользовался всего пару раз.
Холодильник постоянно пустовал.
Ему ни разу не пришло в голову, что он ведет неправильный образ жизни, – до тех пор, пока не посмотрел на свою квартирку глазами Беллами. И со всей ясностью осознал: то, как он жил в стенах этой комнаты, невозможно назвать жизнью.
Но разве не так он думал про собственного отца?
Аналогия не понравилась Денту, и он со злостью отмел ее.
Он был только рад, когда Беллами отвлекла его от неприятных дум, задав следующий вопрос:
– Куда же вы отправились из заповедника?
– Я мог пойти куда угодно. Голл закрыл ангар на замок и ушел, так что не было смысла возвращаться на аэродром. Идти домой тоже не хотелось. Да и что там было делать?
Смотреть, как отец пялится в телик? Так что я отправился куда глаза глядят, в расчете выпустить пар, успокоиться и поискать развлечений.
– Кто мог бы это подтвердить?
– Никто. Ни единая душа. Но все было именно так. Погода неожиданно резко испортилась. В небе засверкали молнии. Когда пошел град, я укрылся под навесным переходом. Небо сделалось зеленовато-черным. Я был в нескольких километрах от воронки смерча, но, как только она вынырнула из туч, сразу понял, что воронка сейчас будет над заповедником. Тогда я сел на мотоцикл и быстренько вернулся обратно. Остальное вы знаете.
Беллами в очередной раз погрузилась в молчание.
Дент встал с кресла, подошел к окну и сквозь полоски роллетов выглянул наружу. На автостоянке теперь было пусто, стояли лишь машины жильцов дома. При мысли о том, что ван Дарбин сейчас пребывает в обществе полицейских, уверенных, что застукали извращенца, он улыбнулся.
Увы, улыбка тотчас слетела с его лица, стоило пояснице напомнить о себе острой болью, а заодно и о том подонке, напавшем на него возле ресторана. Стоило ему вспомнить о том, как этот гад провел языком по его щеке, о его гнусных словах в адрес Беллами, как у него начинались позывы к рвоте. Дент машинально сжал кулаки и стукнул себя по бедрам.