Петля
Шрифт:
Зорин, вероятно, изменился в лице. Его удивило, как много знает Азимов о наиболее секретных мероприятиях КГБ. Его также поставил в тупик сам тон вопроса. Прямое издевательство. Но генерал не посмел возразить.
— Да, конечно, товарищ, — ответил зампред снисходительно, не показывая раздражения. — То, что вы называете «кутеж», это часть наших традиций. Три дня со спиртным, затем свободные женщины и развлечения — нормальный отдых наших товарищей. Я полагаю, это будет завтра.
— А генерал Марченко придет?
Откуда, к черту, мог знать Зорин о намерениях мерзавца?
— У меня нет точных сведений о том,
Азимов недоверчиво улыбнулся наивности Зорина.
— Но вы же заместитель Председателя, начальник Марченко… Ладно, сами узнаем. — Узбек пренебрежительно махнул рукой. — Можете идти, товарищ.
Зорин был оскорблен.
— Это все, ради чего вы вызывали меня сюда? Чтобы я ответил на один-единственный вопрос? Но это я мог бы сказать по телефону за несколько секунд.
— Телефонные переговоры? Это вы, проклятые чекисты, можете так устраивать свои дела. Нет, мы делаем все, как положено в Азии. Путем личных контактов, с глазу на глаз с теми людьми, которым доверяем… А вам мы можем доверять, товарищ, ведь правда, можем? — Азимов вытер капли чая с подбородка. — Теперь, Зорин, до свиданья. Ждите новых инструкций. Мои люди найдут вас… как всегда. Здесь, в Москве, нас более чем достаточно, чтобы выполнить задачи, которые ставит перед нами товарищ Раджабов.
— Значит, это Наташа! — злобно закричал Марченко. — Эта блядешка предала меня, не так ли? — Из окна Марченко высмотрел Полякова, приближавшегося к моргу, и встретил его на лестничной площадке. — Эта телка раскрыла мой план послать тебя обратно в Узбекистан, чтобы прикончить Раджабова, так, что ли? — Марченко стоял на лестнице, как на трибуне, и Поляков удивился, слушая его откровенные обвинения и откровенное хамство. Поляков видел, что половина сотрудников морга остановилась и наблюдала, как Марченко бушевал над их головами. Но Поляков продолжал идти, пробираясь между носилок с трупами, все еще стоявшими в проходе. Марченко находился на десять ступенек выше, откуда он и вещал.
— Я не могу вам ответить, — спокойно произнес Поляков. Он оставался абсолютно невозмутимым, надеясь тем самым унять Марченко.
Это помогло. Генерал засопел, повернулся и пошел наверх, шагая через две ступеньки.
— Если ты не выдашь эту суку мне, я сам ее достану, — прокричал Марченко.
Поляков не мог простить Наташе предательство. Но и не выдал бы ее. Он не хотел бросать ее на растерзание марченковской своре, по крайней мере, сейчас. У него были собственные планы в отношении любовницы. Он расплатится с ней по-своему и в надлежащее время.
Находившиеся в каморках на Бегах наемники становились опасно возбужденными. Под надзором Барсука они без конца надраивали автоматы, проходили ежедневную тренировку на снегу, повторяли без конца упражнения и затем снова оттачивали приемы. И еще они собрали такое количество угля и дров, что его могло хватить до поздней весны.
Это были здоровые загорелые ребята с незатейливыми мозгами, огромным самомнением, с жаждой деятельности. Назревали трудные времена. Всех охватило нетерпение, когда даже мелкие ссоры превращались в шумные разбирательства, которые разрушили дисциплину в прежней кадровой Советской Армии. В бандитской же гвардии Марченко не было даже официальной офицерской структуры, чтобы хоть как-то соблюдать порядок. Лишь обещанное хорошее жалованье и умелый подход к людям Барсука позволяли сохранять остатки дисциплины и минимально поддерживать так называемый моральный дух.
Барсук громыхнул алюминиевой миской по столу, чтобы призвать к вниманию.
— Товарищи! Вы помните те времена, когда повсюду в аптеках продавались презервативы?
— Нет, — прокричали молодые наемники в один голос, оторвавшись от автоматов, в которые вставляли новые обоймы.
Барсук выбрал одного из тех, кто не кричал «нет», ткнул в него пальцем и усмехнулся.
— А вот этот человек помнит!
Ребята покатились от хохота, и Барсук постарался воспользоваться их настроением.
— Хорошо, товарищи, у меня есть для вас новость. Презервативы не положены таким людям, как вы или я. Мы люди низшего сорта и в счет не идем. Да, товарищи! Гондоны сейчас можно купить только в специальных магазинах. Их продают лишь бывшим членам коммунистической партии по предъявлению членского билета. Вы еще помните о коммунистической партии, товарищи?
— Долой! — закричали в один голос ребята.
— А почему презервативы можно купить теперь только в специальных магазинах? — продолжал свою болтовню Барсук.
— Не знаем, скажи нам, — единодушно откликнулись парни.
— Их продают в специальных магазинах для того лишь, чтобы коммунисты не производили подобных себе. Чтобы таким образом перестройка одержала верх.
Боевики разразились смехом вперемешку с матерной руганью. Они получили хоть какое-то развлечение.
Но, несмотря на свой бодрый вид и пошлые глупые шуточки, Барсук нервничал. Как долго сможет он удерживать этих наемников в загоне, как диких жеребцов? Много ли пройдет времени, прежде чем они возьмут власть, инициативу и оружие в свои не поддающиеся контролю руки?
Барсук скрипел зубами и, видимо, на что-то надеялся. Это было единственное, что он мог сделать, не имея инструкций Марченко или Полякова.
— Поляков!
Окрик Марченко прогромыхал по коридору морга, где полковник пристроился подремать возле комнаты охраны.
— Зайди ко мне.
Ни тон, ни голос Марченко не свидетельствовали о примирении. Поляков наблюдал за реакцией охранников, расположившихся вокруг на ящиках и скамьях. Даже они неодобрительно стали относиться ко все усиливающейся грубости своего командира.
Поляков нехотя сбросил рваное одеяло и устало потащился к генералу.
— У меня есть новая информация о хивинском отряде, — резко произнес Марченко, едва Олег Иванович вошел. — Раджабов разработал план, как покончить со мной и «Братством».
— А почему вы должны верить этой информации? И почему я должен верить вам? — ответил Поляков с необычной для него дерзостью.
— Потому что это надежная информация, Олег Иванович. Мои товарищи в хивинском отряде были правы относительно золота, выкраденного из подвалов раджабовской дачи. Они знали точно, поскольку пользовались сведениями источника, близкого к Раджабову. Именно эти хивинские осведомители прислали мне новые сообщения. — К Марченко, казалось, вернулось самообладание. Он пристально смотрел на Полякова, а тот вспоминал Сукрата.